Триер: фон и фигура

Во всех официальных биографических статьях сказано: Ларс фон Триер родился в семье государственных служащих Ульфа и Ингер Триеров. Однако настоящим отцом Ларса был не Ульф, а немец Фриц Михаэль Хартманн, бывший подчинённый Ингер. Выяснилось это довольно поздно: мать сообщила Триеру правду уже после кончины Ульфа и незадолго до смерти собственной. История, казалось бы, банальная и будто бы скопированная из сценария дешёвой мелодрамы — если бы не одно любопытное обстоятельство: Ульф был наполовину евреем, и Ларс долгие годы гордился своей принадлежностью к еврейской нации и даже, не будучи религиозным человеком (что не так уж удивительно при родителях-атеистах), наведывался в синагогу. Известие о том, что в нём нет ни единой капли еврейской крови, потрясло фон Триера. Ларс пытался наладить контакт с биологическим отцом (к тому времени уже глубоким стариком), несколько раз приезжал к нему и беседовал с ним, однако в итоге Хартманн резко пресёк общение с сыном, более не пуская того на порог. Что уж у них там произошло и до чего они договорились — история умалчивает. Но фон Триер, как известно, способен вывести из себя кого угодно. 

Существует несколько версий насчёт того, как фамилия Ларса обзавелась аристократической частицей «фон». Дворянских корней у семьи Триеров не было и в помине, так что вариант благородного происхождения сразу отпадает. Одни говорят, что Триер «возвысил» свою фамилию по собственной инициативе ещё в юные годы (подпись «Ларс фон Триер» появляется уже в 1977 году, в титрах короткометражки режиссёра «Садовник, выращивающий орхидеи») — дескать, манией величия Ларс начал страдать ещё в нежном возрасте. По другим источникам, «фон Триером» Ларса в шутку стали величать его приятели, состоявшие вместе с ним в любительской ассоциации Filmgrupp-16 — опять-таки, за высокомерие и заносчивость. Но наиболее вероятная версия касается семьи Триеров: дедушка Ларса, Свен Триер, жил в Германии и подписывал свои письма в Данию Sv. Trier. Не разобрав почерка старика, сокращение «Sv.» приняли за «Von» — так и народилась на свет псевдофамилия «фон Триер». В интервью Ларс неоднократно упоминал, что частица «фон» не только не мешала, а скорее помогала делать голливудскую карьеру австрийцам Йозефу Штернбергу и Эриху Штрогейму. 

Фон Триер получил атеистическое и левацкое воспитание: его отец (точнее, отчим, как позднее выяснилось) Ульф был социал-демократом, а мать Ингер и вовсе убеждённой коммунисткой. Атеистом и коммунистом вырос и Ларс, который, правда, едва не изменил свои взгляды вследствие интереса к иудейской культуре, пропавшего сразу же после выяснения личности биологического отца режиссёра. Коммунизм фон Триер считает едва ли не самой перспективной и продуктивной идеей из всех, что человечество пыталось воплотить в жизнь в XX веке. Что же касается атеизма, то, не веря собственно в Бога, Ларс, тем не менее, держит в уме концепцию бога, согласно которой чуть ли не единственным условием выживания в мире является уничтожение одних живых существ другими. «Я не могу назвать себя верующим человеком, — сказал однажды фон Триер. — Уже давно мне представляется, что наша планета, природа и человек, не могли быть созданы тем самым милосердным христианским Богом». 

Фон Триер никогда не считал порнографию чем-то непозволительным и предосудительным, полагая её одним из полноправных элементов искусства, способом творческого высказывания. Впрочем, что-то подобное произносится разными режиссёрами нередко, а вот воплотить столь «дружелюбное» видение порнографии на экране отваживаются лишь единицы. За Ларсом, как говорится, не заржавело: в 1998 в рамках «Догмы-95» он выпустил фильм «Идиоты» (вторую часть условной трилогии «Золотое сердце»), в котором, в частности, фигурировала сцена всамделишного группового секса. Долго уговаривать актёров на проявление творческой отваги фон Триеру не пришлось: чтобы раскрепостить обстановку, в один прекрасный день Ларс появился на съёмочной площадке в чём мать родила. Кроме того, порнографический эпизод присутствует в прологе «Антихриста» (правда, куда более эстетизированный — в ч/б и рапиде): романтически настроенные критики и зрители утверждают, что сексом занимались сами Уиллем Дефо и Шарлотта Генсбур, тогда как скептики склоняются к версии участия в эпизоде дублёров. Сам фон Триер на этот счёт помалкивает. 

Лёгкое и естественное отношение Ларса к сексу — родом из детства: прогрессивные взгляды Ульфа и Ингер касались и этой тонкой сферы — родители фон Триера были нудистами, и мальчуган традиционно проводил лето в нудистских кампусах. В дальнейшем компания фон Триера Zentropa открыла отделение «взрослого» кино, выдававшее продукт исключительного художественного качества. Активность Zentropa по части выпуска дружелюбного по отношению к женской аудитории порноконтента (никакой «эксплуатации», свойственной гонзо-поделкам!) привела к легализации порнографии в Норвегии. Однако со временем студия вынуждена была свернуть «взрослое» производство: респектабельные европейские инвесторы, от которых зависела судьба «обычных» проектов Zentropa, деятельность триеровского порнодивизиона не одобрили. 

После выхода «Мандерлея» (2005) фон Триер взялся за сценарий «Васингтона» — третьей части трилогии «США — страна возможностей». Дела шли из рук вон плохо. По совету продюсера Ларс забросил сценарий и переключился на комедию «Самый главный босс»: это кино он снял быстро, съёмки велись по большей части импровизационным методом. Однако настроиться на серьёзную работу фон Триер так и не сумел: в начале 2007 года он впал в депрессию. Причём речь здесь идёт не о банальном творческом кризисе или упадке сил, а о самом что ни на есть клиническом случае. Ларс сдался врачам и прошёл курс лечения в одной из психиатрических больниц, выйдя из стен которой, впрочем, ещё долго не мог восстановиться. Через полгода после окончания лечения фон Триер приступил к сценарию «Антихриста», который, по собственному признанию, писал вполсилы, включив в фильм в случайном порядке несколько сцен, которые откровенно выламывались из общей драматургической линии и были, по сути, интерпретациями тревожных сновидений режиссёра. Однако киноведы не даром едят свой хлеб: в любом «случайном порядке» они способны разглядеть парадигму, так что «Антихрист», как и лучшие работы фон Триера прошлых лет, стал предметом серьёзных исследований. Самой же недвусмысленной реакцией на фильм стало решение экуменического жюри Каннского фестиваля: Ларсу вручили специально учреждённый по такому случаю антиприз с формулировкой «За женоненавистничество». Бесценная, если вдуматься, награда. 

18 мая 2011 года произошло событие, которое натолкнуло кинематографическую общественность на две противоположные мысли: 1) фон Триер полностью излечился от депрессии и взялся за привычный эпатаж; 2) о полном излечении приходится только мечтать, и дело не в депрессии, а, того и гляди, в серьёзном психозе. Восстановим события: в означенный день на пресс-конференции в Канне, посвящённой премьере «Меланхолии», Ларс толкнул знаменательную речь, заставившую покраснеть не только сидящую рядом Кирстен Данст. В этой речи на самом-то деле не было чётких утверждений на полном серьёзе, однако вставшие в стойку журналисты (а вслед за ними и дирекция фестиваля) услышали, похоже, то, что хотели услышать: Ларс фон Триер – нацист, оправдывающий деяния Адольфа Гитлера и ненавидящий евреев. В действительности режиссёр произнёс (довольно сбивчиво и сумбурно) следующее: «Долгое время я думал, что я еврей, и был счастлив этому обстоятельству — до тех пор пока не встретил Сюзанн Биер (датская постановщица еврейского происхождения; входила в число авторов «Догмы-95» — прим. Киномании). Шутка, извините. Но потом выяснилось, что я не еврей, а на самом деле наци — потому что у моей семьи, оказывается, немецкие корни. И это новое знание доставило мне удовольствие. Что тут сказать… Я понимаю Гитлера. Он, безусловно, совершил ряд неверных поступков, но я представляю его себе сидящим в бункере в последние дни войны и… Я его понимаю как человека. Он, конечно, не из тех, кого можно назвать хорошим парнем, но во многом я его понимаю и где-то ему симпатизирую. Само собой, я не одобряю Вторую мировую войну, и я не против евреев — я очень даже за евреев. Ну, как «очень даже» — вообще-то не очень, потому что Израиль та ещё заноза в заднице. Я к чему веду — речь об искусстве. Мне, например, очень нравится Альберт Шпеер (выдающийся архитектор, член НСДАП, рейхсминистр, на Нюрнбергском процессе признал свою вину и был приговорён к 20 годам заключения — прим. Киномании). Он — один из лучших детей Божьих, которому удалось реализовать свой талант… Ладно, я — нацист». 

Фон Триер договорился до того, что дирекция Каннского фестиваля объявила его персоной нон грата, несмотря на принесённые режиссёром извинения. Не так давно оргкомитет Канна отменил это решение, и теперь двери самого престижного международного кинофестиваля вновь открыты перед датчанином. Другое дело, захочет ли он снова в них войти…