Зимняя кость

Вашингтон, 1981-й год. У Филлипа (Мэттью Рис) и Элизабет (Кери Расселл) Дженнингсов двое прекрасных детишек, уютный дом и маленькое, но гордое турагентство. Но спокойно супругам не живётся: они — агенты КГБ, которые на протяжении 15 лет изображают образцовую американскую ячейку общества. 80-е стартовали лихо: Америка планирует развёртывание ПРО, в Польше лютует «контрреволюционная» «Солидарность», на новоиспечённого президента Рейгана совершено покушение, а по соседству с Дженнингсами поселился агент ФБР Биман (Ноа Эммерих), как раз ведущий «русское дело». К тому же у Филлипа и Элизабет после 15 лет имитации семейной жизни вдруг обнаружилось взаимное нежное чувство: кажется, партия такой вариант развития событий не предусмотрела. 

Нам, по понятным причинам, смотреть «Американцев» должно быть веселее, чем собственно американцам, но вдумчивый Джо Вайсберг решил выступить в качестве кайфолома: клюква здесь, конечно же, есть, но её преступно мало. Что с того, что в резидентуре СВР висит плакат «Ты записался добровольцем?», а русские пословицы подвергаются любопытной редакции («терпенье — мать ученья»)? Одна надежда на героиню прекрасной Кери Расселл: она самозабвенно любит Родину и всегда готова спустить курок. Но Вайсбергу и компании пока что удаётся удивительным образом балансировать на грани, испытывая терпение патриотично настроенной аудитории: с одной стороны — отчего бы симпатичным русским не посочувствовать, с другой — симпатичные русские время от времени убивают чуть менее симпатичных, но всё же американских граждан. 

Отсидев за исключительное по дерзости ограбление 15 лет, самый крутой вор в Америке (Энтони Старр) выходит на волю и тут же направляется в захолустный городок Банши, где живёт подставной жизнью его подружка и подельница Эна (Ивана Миличевич). В первый же день на новом месте герой попадает в переделку, в которой погибает шериф, так и не добравшийся до места назначения. Воспользовавшись тем, что в лицо нового шефа полиции никто не знает, вор выдаёт себя за него. Отныне его зовут Лукас Худ, и он наведёт в Банши шороху, интригуя своими методами не только сослуживцев, но и местного царька Кая Проктора (великий Ульрих Томсен) — сбившегося с пути амиша и большого специалиста, буквально, по мясу. Украинская мафия прилагается. 

За криэйторами-новичками Троппером и Шиклером стоит могучая фигура Алана Болла (он здесь один из исполнительных продюсеров, но мы-то знаем) — обладателя «Оскара» за сценарий «Красоты по-американски» и создателя сериалов «Настоящая кровь» и «Клиент всегда мёртв». «Банши», не в последнюю (а то и в первую) очередь благодаря Боллу, — забористый pulp (вполне в духе Элмора Леонарда), в котором достаточно секса, крови, блюза и патентованного макулатурного простодушия, чтобы не замечать, что сценарий несётся в тартарары по ямам и ухабам. А поразительное внешнее сходство американского артиста Старра с российским режиссёром Хлебниковым придаёт сериалу дополнительное метафорическое измерение, заставляя всерьёз задуматься о влиянии «новой волны» на отечественный кинематограф, томящийся в стагнации. 

P.S. В каждый эпизод после финальных титров вклеена крошечная сцена. Отдельное удовольствие, не пропустите. 

 

Начало 80-х. Юная Кэрри Брэдшоу (АннаСофия Робб — авторы, по счастью, не зацикливались на внешнем сходстве с Сарой Джессикой Паркер) заканчивает школу и делает первые шаги в сексе, шоппинге и журналистике. Начало большого пути интригует не на шутку: Кэрри расписывает поллоковским дриппингом сумочку матери, используя лак для ногтей. 

Гламур тридцатилетней давности, оказывается, выглядит примерно так же, как и более-менее нынешний. Возможно, так оно и есть, но если уж речь идёт о реконструкции эпохи, то воспроизвести на экране тогдашние тачки и шмотки (и прочую пёструю атрибутику самой беззаботной декады века) под аккомпанемент хитов тех лет — способ слишком очевидный и простой. Впрочем, вряд ли Эми Харрис планировала превратить приквел «Секса в большом городе» в дотошное исследование масскульта 80-х и перегружать повествование нюансами вроде фирменной грустинки, свойственной лучшим комедиям Джона Хьюза. А за синти-поп в саундтреке — спасибо, конечно. 

 

Конгрессмен-демократ Фрэнк Андервуд, обладающий шармом Кевина Спейси и по уши увязшей в благотворительности красавицей женой (Робин Райт), энергично расчищает будущему президенту путь-дорожку в Белый Дом. Фрэнк рассчитывает на благодарность в виде должности госсекретаря, но получает от новой власти утешительный шиш. Месть политика-социопата будет, само собой, страшна и изощрённа. 

$100-миллионный бюджет, Дэвид Финчер в кресле пилота и новая политика показа (сервис Netflix выложил в Сеть первый сезон целиком) обеспечили закономерный интерес к сериалу, который, как выяснилось, этого интереса не вполне заслуживает. Временами смотреть «Карточный домик» просто невыносимо: беспрестанно подмигивающий драматург Бо Уиллимон (см. «Мартовские иды») даёт понять, что знает об американской политике больше, чем говорит, а Дэвид Финчер зачем-то снова доказывает, что умеет снимать кино с говорящими головами (без саундтрека Трента Резнора и Аттикуса Росса выглядит это, впрочем, не слишком убедительно). Кулуарно-коридорную тоску время от времени развеивает Спейси, обращающийся к зрителю с экрана — в самом зачине он, например, добивает собачку, ставшую жертвой ДТП, и попутно информирует, что боль, мол, бывает конструктивной и деструктивной природы. То же, видимо, относится и к скуке, которую порождает «Карточный домик». С одной стороны, можно поразмыслить о созидательной прыти левацкого крыла Голливуда, неустанно добавляющего новые штрихи к образу разлагающейся и гниющей политической системы США. С другой — отдать должное разрушительному эффекту, который способно произвести занудство иных сценаристов, на голубом глазу выдаваемое за остроумие (кроме тех случаев, когда сценариста зовут Аарон Соркин, конечно). Да и зачем нам вообще «Карточный домик» — при наличии-то «Босса», например? 

 

Журналист Джефф Сефтон (Мэттью Дэвис) разыскивает непутёвого младшего брата, пропавшего при загадочных обстоятельствах, и выходит на фандом сериала «Культ», идущего в эфире CW и рассказывающего о секте харизматичного безумца Билли Гримма (Роберт Неппер). Фанаты «Культа» при этом то бесследно исчезают, то сводят счёты с жизнью, а Гримм, на манер Старшего Брата, пристально вглядывается в реальность с телеэкрана. Связь опасного «мыла» с реальным миром становится для Джеффа всё более очевидной, и он, заручившись поддержкой хорошенькой сотрудницы CW Скай (Джессика Лукас), решает идти до конца. 

А конец «Культа», похоже, близок. Рейтинги у сериала не ахти, и сама по себе задумка CW подшутить над собой (инициатива, безусловно, симпатичная, но наказуемая) обернулась тяжеловесным и сложносочинённым квазиреалити-шоу с постмодернистким душком. Двойной нарратив, скажем откровенно, не слишком оригинален (тему ещё в 1994-м закрыл «Кошмар на улице Вязов 7»), но у «Культа», если он просуществует хотя бы до конца первого сезона, есть все шансы превратиться в натуральный сериал-матрёшку. Поскольку актёры в «реальном» сюжетном пласте играют настолько паршиво, что не будет ничего удивительного, если эта линия окажется обманкой и вскроет существование третьего (теперь уж точно реального) повествовательного уровня. 

 

Жену (Ясинда Барретт) недотёпистого издателя журнала «Современный скептик» Хэнка Галлистона (Энтони Эдвардс) похищает преступник международного масштаба Винсент (Микаэл Нюквист), почему-то забыв прихватить принадлежащие ей антикварные часы (из-за них, собственно, весь сыр-бор). В часы упрятан бриллиант с выгравированной на нём картой, которая приведёт Галлистона и оперативницу ФБР Райли (Кармен Эйджого) для начала в Заполярье, а затем к розенкрейцеровскому толкованию Откровения и осознанию того, что светопреставление не за горами. 

Фашисты-оккультисты, розенкрейцеры и переселение апостольских душ: трудно поверить, что главный кулик на всём этом мистическом болоте (Дэн Браун, наверное, обзавидовался) — Пол Шойринг, создатель самого драйвового сериала нулевых. «Последний час» буксует уже на уровне идеи, но и воплощение тоже не подкачало: от полузабытого фронтмена «Скорой помощи» Эдвардса, истерящего в кадре как школьница, до невесть как угодившего сюда хорошего шведа Нюквиста, усердно изображающего исчадие ада. Зритель, которого нынче на мякине не проведешь, отреагировал мгновенно: трёх эпизодов хватило, чтобы на ABC поставили на всей этой конспирологической мути жирный крест (отнюдь не розенкрейцеровский). 

Маньяк-литературовед Джо Кэрролл (Джеймс Пьюрфой), свихнувшийся на текстах Эдгара Аллана По, даже из-за решётки умудряется водить за нос отставного агента ФБР Райана Харди (Кевин Бейкон), поймавшего его десять лет назад. За годы отсидки душегуб успел сформировать команду последователей (не путать с имитаторами), и те затеяли серию убийств, которую приходится расследовать отошедшему от дел федералу. Ситуация осложняется тем, что у Харди в активе (или в пассиве — это как посмотреть) роман с женой Кэрролла (Натали Зиа). 

«Последователи» завораживают прямо со старта: уже в пилоте убивают Мэгги Грейс (жертвенность этой прекрасной девушки — тема для отдельного разговора). На этом впечатляющем вбросе всё, однако, и заканчивается: сериал поступательно превращается в продукт просветительского толка, призванный бегло ознакомить аудиторию с творчеством автора «Ворона» и «Сердца-обличителя». Бедолага По жил тревожно, и после смерти нет ему покоя: в последние годы к образу великого алкоготика обращались как минимум трижды — Коппола-отец в исповедальном триллере «Между», Джеймс МакТиг в цирковом представлении «Ворон» и Евгений Валерьевич Гришковец в глумливой пьесе «По По». «Последователи» трактуют ЭАП на уровне школьного сочинения, да и ладно: стоит ли требовать большего от Кевина Уильямсона, всю жизнь препарировавшего ранимые души тинейджеров? Единственное, что всерьёз раздражает, это очевидный мискаст: Пьюрфой старательно выжимает из себя харизматика лектеровского пошиба, а Бейкон тем временем лицедействует с плохо скрываемой ленцой. Поменять бы их местами.