Две подружки-хохотушки (Сирша Ронан и Алексис Бледел) за умеренные деньги отстреливают людей; заказами их обеспечивает Дэнни Трехо, заходящий в кадр на две минуты блеснуть нарядным хронометром и полежать на парковой скамейке. Очередной клиент, грустный одышливый толстяк Майкл (Джеймс Гандольфини), укравший у мафии грузовик с одеколоном и деньгами, на первых порах как будто оказывается мечтой ленивого киллера-сибарита. Застав у себя дома героинь, которые уснули в ожидании клиента с пушками в бледных девичьих ручках, он сперва накрывает их пледом, потом угощает домашним овсяным печеньем, а затем говорит, примерно: «Ну, и чего ждем?». Мотивы готовности клиента к смерти будут раскрыты ближе к финалу, но, в общем, понятны (в одной из своих последних ролей Гандольфини очень плохо выглядит, что в данном случае, увы, хорошо для роли), а девичья сентиментальность имеет очень четкие пределы: папик добрый, печенье няшка, однако ж и дело надо делать. Но процесс начинает буксовать.
Рецензия на фильм «Виолет и Дейзи»
Главные темы
Смотреть всеЧасто ли Трамп думает о Римской империи? Античная история, империя и идеология в Голливуде
В международном прокате идет сиквел «Гладиатора» от Ридли Скотта, недавнее «Заклятие Мегалополиса» Фрэнсиса Форда Копполы пестрит отсылками к эпохе Римской Империи, а в декабре на экраны выходит «Возвращение» - экранизация античного эпоса, снятая Уберто Пазолини. Дмитрий Соколов вспоминает, как изображалась и осмыслялась античность в голливудском кинематографе – от расцвета библейских фильмов в 1950-е до помпезных блокбастеров в 2000-е.
Спасительные пернатые и музыка на любой вкус и цвет в «Птице» Андреа Арнольд
Школьные коридоры и семейные травмы в клаустрофобическом дебюте внука Ингмара Бергмана и Лив Ульман «Арман»
Лимузин канареечного цвета и павлины на логотипе. Кем был первый русский кинопродюсер – первопроходцем или лузером?