Прошло три года с чудовищного землетрясения, разрушившего Сеул до основания. Засуха превратила бывшую столицу в выжженную пустошь, а отсутствие чистой воды стимулировало не только появление бартерных хабов, но и рост банд рейдеров. По легенде, существует место, где у людей такой переизбыток ресурсов и технологий, что они могут позволить себе даже регулярно принимать душ. Подобная организация действительно существует: она забирает к себе самых молодых жителей пустоши под предлогом построения дивного нового мира — дескать, молодежь и есть наше будущее. 18-летняя Су-На (Но Джон-и) отправляется в оплот таинственной организации, но выжить там еще труднее, чем на постапокалиптических руинах Сеула. Вызволять девушку отправляются верные друзья — современный охотник с темным прошлым Нам-сан (Ма Дон-сок) и его молодой протеже Джи-ван (Ли Джун-ён), объединившие усилия с бывшей оперативницей спецназа Ён-хо (Ан Джи-хе).
Фильм «Пустоши» находился в производстве параллельно с первой частью адаптации вебтуна «Приятный буллинг», что позволило сиквелу пополнить каталог Netflix уже через полгода после премьеры «Бетонной утопии». У картин были разные режиссеры, съемочная группа, каст и даже жанр — неудивительно, что и судьба проектов тоже значительно отличалась. Социальная драма Ома Тхэ-хва подсчитывала выручку и коллекционировала награды, а экшен бывшего каскадера и координатора боевых сцен Хо Мён-хэна собирает лишь помидоры на Rotten Tomatoes.
Идея разместить обе части в противоположных концах жанрового спектра (даром, что в одном сеттинге) чрезвычайно привлекательна. Персонажей, чью арку потенциально можно было бы расширить, в «Утопии» хватало, однако все посылы были расставлены, а главные слова уже сказаны. Вместо того чтобы мастерить сиквел по принципу «тех же щей» или «я не договорила», на свет появились две самостоятельные истории, связанные узким перешейком общего графически-литературного предка и сеттингом. Неказистость и слабый эффект «Пустошей» кроется не в том, что они так не похожи на успешного старшего брата, а исключительно в креативных возможностях работавшей над фильмом команды.
Сай-фай-экшен для Хо Мён-хэна стал дебютной режиссерской работой, и, к сожалению, это заметно. Боевые сцены особых нареканий не вызывают: все движения четко контролируются, потенциальные огрехи скрываются монтажом, даже ракурсы сведены к единой стилистике. За пределами рукопашной и перестрелочной хореографии постановщик-хённим оказывается на незнакомой территории и не понимает, что ему там делать. Без режиссерского контроля экспозиция мокрой тряпкой швыряется в лицо, персонажи общаются тиктоковыми монологами, а темп впадает в гибернацию, просыпаясь лишь в тот момент, когда Ма Дон-сок занимает в кадре боевую стойку. Невольно начинаешь переживать за судьбу квадриквела «Криминального города», у которого премьера со дня на день: если от «Пустошей» чудес никто не ждал, то криминальная франшиза с все тем же Ма Дон-соком — одна из главных отдушин для корейского зрителя в последние несколько лет.
Второй источник бед кроется в сценарии. В скрипте «Пустошей» зияют дыры размером с пещеру Хвансонгуль, гэги прописаны на уровне юмористического брейншторма команды КВН старшей школы, большая часть персонажей построена в лучшем случае из двух характерных черт и полностью отсутствуют детали. Картина может записать себе в актив буквально одну шутку, все остальное вытягивает лишь природная харизма Ма Дон-сока, да и то со скрипом. А единственной деталью, которую дуэт сценаристов успел добавить в финальный вариант скрипта, — это имя протагониста: Намсан — самая высокая точка Сеула, что неплохо рифмуется с бойцовской статью исполнителя главной роли.
Корейский кинематограф в последние лет 20 не испытывает дефицита ни в боевиках, ни в неонуаровых триллерах, да и сай-фай потихоньку осваивает: относительно недавние «Космические чистильщики» не дадут соврать (тоже, кстати, от Netflix). На фоне высокого качества проектов «Пустоши» с кринжовым CGI, буксующим ритмом и невнятным сюжетом рискуют справедливо затеряться из-за неопытности команды. Когда потенциально любопытный киноцикл шатается и растягивается на земле уже на втором шаге — это тревожный звоночек. Впрочем, постапокалиптическим корейцам не привыкать: помнится, аналогичный трюк лично провернул Ён Сан-хо с сиквелом «Поезда в Пусан».
