Часто ли вы на протяжении своей карьеры ощущали, что сорвали джекпот?
В первый раз у меня было такое чувство, когда меня сразу после института (Кейт Бланшетт окончила Национальный институт драматического искусства (NIDA) — прим. ред.) взяли в партнерши Джеффри Рашу в постановке пьесы Дэвида Мамета
«Олеанна». Я рыдала от радости — думала, что лучше уже никогда не будет. Когда я только начинала карьеру, люди советовали мне заработать побольше, потому что карьера актрисы в лучшем случае продлится лет пять. Но с тех пор индустрия изменилась. Вне зависимости от размера роли к каждому своему проекту я отношусь как к последнему. В начале карьеры я бралась за роли подружек главных героев, от которых отказывались другие актрисы, и пыталась перевернуть клише и найти в них что-то свежее. Что еще... Да посмотрите на «8 подруг Оушена»? Вот и настоящий джекпот. Индустрия изменилась — сейчас разрабатывается много фильмов, выстроенных вокруг женщин! Скоро будет настоящий взрыв. У нас получился не нишевый фильм, а великолепный, смешной и развлекательный тентпол.
А в личной жизни?
Знакомство с моим мужем и соответственно появление моей семьи — это джекпот.
(Кейт Бланшетт и Джеффри Раш в спектакле «Олеанна»)
Героини вашего нового фильма — мастера планировки. А вы хорошо организуете свое время?
Нас с Сэнди (Сандрой Буллок — прим. ред.) как раз роднит то, что мы относимся к жизни, как к военной операции. Так что, да. Я думаю, что особое удовольствие от франшизы о друзьях Оушена заключается в плане, который всегда кажется слегка нелепым и нереальным. Что-то всегда идет не так, и то, как герои заставляют план работать, — захватывающее зрелище. Всегда нужны разные таланты, чтобы он сработал, и все наши разные актрисы привносят разную энергию.
В фильме героини хотят похитить колье от Cartier. А вы помните свое первое ювелирное украшение?
Моим первым ювелирным украшением была камея, которую мне подарила бабушка. Я все еще ношу ее иногда. Бо́льшая часть моих ювелирных изделий носит сентиментальный характер, это не всегда дорогие вещи.
А если бы кто-нибудь украл для вас колье от Cartier стоимостью $150 млн, что бы вы сделали?
Я бы разрезала его на части и поделила между малоимущими жителями нашего мира. Их становится все больше и больше.
(Вместе с 
Сандрой Буллок на кадре из фильма «8 подруг Оушена»)
Вы идете во главе движения #MeToo. Что оно для вас значит?
Прежде всего, в этом движении нет главных. Это лишенное иерархии инклюзивное движение, которое больше его отдельно взятых сторонников. Кино — это публичная индустрия, и как только ты делаешь какое-либо заявление, будь готов к критике. Я верю, что раз у нас есть такая платформа, не высказываться нельзя. Те изменения, которые уже произошли в Голливуде, должны произойти и в других менее открытых сферах. Я не знаю ни одной сферы деятельности, где существует равная оплата труда или где нет злоупотребления властью. Равноправие — это забота не только политиков, но и всех людей.
Я читала, что вы недавно отказались от роли, потому что вам не предложили равную оплату труда.
Относительно недавно, да. Это происходит все время. Перемены не случатся за ночь. Я не думаю, что женщинам стоит это терпеть, но глубокие изменения требуют времени. Нужно помнить, что прогресс идет, но он не случится завтра. Важно, чтобы в любой индустрии женщины получали за свою работу столько же, сколько мужчины. Это не от жадности. Я пришла в эту индустрию не за деньгами, но если мои партнеры делают ту же самую работу, что и я, то я не понимаю, почему мне не платят столько же.
Вы знали своих коллег по «8 подругам Оушена» до съемок?
Я была знакома с Сэнди и Энн [Хэтэуэй — прим. ред.] раньше и работала с Сарой [Полсон — прим. ред.], а всех остальных не знала. Это было словно первый день в новой школе. По сюжету фильма не все героини знакомы между собой, поэтому получилось очень естественно показать становление команды. Через два дня после начала съемок все уже вошли в ритм.
Существует ли какая-либо предыстория о том, как Лу [героиня Бланшетт — прим. ред.] встретилась с героиней Сандры Буллок?
Да, но она не вошла в фильм. Мы сняли много флешбеков, которые так и не вошли в фильм. Кто знает, может они используют эти кадры, если будут делать еще один фильм. Может быть, им даже не придется мне платить и звать меня на съемочную площадку — так много сцен мы сняли.
Еще одна большая звезда фильма — Рианна. Как актриса она только начинает карьеру. Вы давали ей какие-либо советы?
Да она и без меня отлично справилась. К тому же у нее был тренер по актерскому мастерству. Она очень легко, расслабленно и естественно держится в кадре. Я такого еще не видела. А какие у нее глаза! У меня аж челюсть отвалилась.
А почему именно «8подруг Оушена»? Почему не семь или девять?
Это вам нужно, наверное, спросить сценаристку Оливию Милч. Хорошо, что не «Четыре подруги Оушена», не хотелось бы мне решать, кого оставить в фильме (смеется).
В этом году вы возглавили жюри Каннского кинофестиваля. Как вам этот опыт?
Это была огромная привилегия, но при этом чертовски ответственное задание. Хаджа Нин, которая была вместе со мной в жюри, весьма мудро сказала: «Мы здесь не судить, а выбирать». Это было очень тяжело, но я отнялась к этой работе серьезно.
Многие думали, что с вами в качестве президента жюри «Золотую пальмовую ветвь» получит кто-то из женщин-режиссеров.
Мы пришли к решению демократическим путем. Надин Лабаки, Ева Юссон и Аличе Рорвахер сняли выдающиеся фильмы. То, что они не получили «Золотую пальмовую ветвь», не означает, что их фильмы были оставлены без внимания.
Вы работали с множеством великих кинематографистов, и, надо думать, они все работали по-разному. А вот у плохих режиссеров есть общие черты?
Я думаю, плохие режиссеры очень боятся признаться, что они чего-то не знают. Плохие режиссеры всегда закрыты и не умеют слушать. Режиссеры, которые не слушают прекрасных операторов, великих сценаристов и актеров, не очень хороши.
