Вся жизнь Роберта Флетчера (Джесси Племонс) подчинена одному человеку, его боссу Рэймонду (Уиллем Дефо). Он просыпается по утрам, когда тот скажет, ест еду, какую положено, и даже жену ему подобрал любимый начальник. Но однажды он отказывается выполнить один приказ Рэймонда, и его жизнь начинает рушиться на части.
Биолог Лиз (Эмма Стоун) чудом вернулась домой из очередной опасной экспедиции. Но ее муж, офицер полиции Дэниел (Джесси Племонс), считает, что ее подменили, и с ним живет другая женщина. Девушка готова пойти на все, только бы доказать любимому, что это правда она. Например, отрезать себе палец и поднести супругу на блюдце.
Лидер секты Оми (Уиллем Дефо) поручает двум своим адептам, Эмили (Эмма Стоун) и Эндрю (Джесси Племонс), отыскать девушку, способную воскрешать мертвецов. После долгих и тщетных поисков Эмили видит ее во сне. Мессией оказывается скромный ветеринар Рут (Маргарет Куолли), которая однажды чудом спасла жизнь своей сестре-близнецу.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как вышел оскароносный фильм Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные», закрепивший международную славу греческого режиссера. После большого и трудного в производстве эпоса о раскрепощении женщины Лантимос захотел снять что-то сравнительно небольшое, вернуться к истокам, стилю его ранних (и лучших) работ, вроде «Клыка». Он вновь объединился со сценаристом Эфтимисом Филиппу, написав вместе с ним три небольших киноновеллы, на первый взгляд не имеющие между собой ничего общего. «Виды доброты» действительно сильно отличаются от предыдущих голливудских работ грека, за исключением, может быть, «Убийства священного оленя» (тоже написанного с Филиппу). Это циничная, злобная сатира на современное общество, построенное на непрекращающемся подавлении одного другим.
Собственно, тема «Видов доброты» задается с самого начала культовой песней группы Eurythmics «Sweet Dreams»: «Кто-то из них хочет использовать тебя, кто-то хочет, чтобы ты использовал его». Этой строчкой в целом исчерпывается содержание всех трех новелл фильма. Персонажи готовы на любые унижения и любую физическую боль, только бы подчиняться, быть любимыми теми, кто выше их, будь то духовный лидер, начальник на работе или скромный муж дома.
Триптих разыгран в основном одними и теми же актерами: Эмма Стоун, Джесси Племонс, Уиллем Дефо и Маргарет Куолли. Они прекрасно и с полной отдачей разыгрывают сюрреалистические, порой кровавые, отталкивающие, а порой глупые и смешные сцены. Стоун вновь после «Фаворитки» и «Бедных-несчастных» демонстрирует свою прекрасную актерскую пластику и смелость: ее насилуют, режут, душат в сауне и слизывают с нее пот во время сектантских ритуалов. Настоящая мечта для актера. Ее главным партнером везде выступает Джесси Племонс, которого, как правило, берут в кино на спокойные роли второго плана, но у Лантимоса его образ социопата раскрылся в полной мере.
Пытливый зритель заметит немало ниточек, которые связывают все три новеллы «Видов доброты». В них есть похожие сюжетные тропы (героям снятся вещие сны) и навязчивые образы (прерванная беременность, автокатастрофы), а также единый загадочный персонаж Р. М. Ф., которого сыграл давний друг режиссера Йоргос Стефанакос. Кто он на самом деле — то ли бог, то ли дьявол, — непонятно, но судьбы героев каждой истории, так или иначе, связаны с его отстраненной и молчаливой фигурой.
Хотя фильм и называется «Виды доброты», ничего доброго Лантимос зрителю не обещает. Мир его фильма безумен, жесток и невыносимо циничен. В первой новелле все это еще смотрится довольно свежо и забавно, и Лантимосу все-таки не откажешь в фантазии и выдумке (сознательно или нет, но ее сюжет интересно перекликается с «Убийцами цветочной луны»). Но чем дальше, тем утомительнее становится эта едкая сатирическая интонация, похожая на снобский вздох о том, «как ужасен человек по своей природе».
Сюрреализм «Видов доброты» не впечатляет и не интригует, как это было хотя бы в «Лобстере», а черный юмор не спасает от банальности высказывания. Картина выглядит как упражнение, забавный пустяк, который Лантимос сделал, вероятно, не особенно напрягаясь. «Виды доброты» и останутся в его фильмографии проходным фильмом, затерявшимся среди оскароносных триумфов и ранних шедевров.
