1863 год, долина Сан-Педро. Лагерь американских поселенцев жестоко разгромлен команчами. Солдаты армии Союза рекомендуют выжившим отправиться дальше в Форт-Гэллант, где людям обеспечат защиту, но заманчивое предложение примут не все: отряд охотников за головами отправляется по следам команчей, чтобы получить за их скальпы щедрую награду. А пока уцелевшие поселенцы решают, как им жить дальше, покорение Запада продолжается вопреки всем трудностям — от изнуряющей жары до атак индейцев.
«Горзионты» — давний проект мечты Кевина Костнера, призванный обновить национальный миф об освоении Запада, одном из важнейших периодов американской истории, глубоко повлиявшем на образ жизни и мышления многих поколений. Хотя пока что на экраны вышла только первая глава эпоса (вторая ожидается в августе, а всего их должно быть как минимум четыре), уже можно сказать, что Костнер работает в традиции классических вестернов, опирающейся на фильмы вроде «Искателей» или «Апача». По структуре «Горизонты» напоминают вестерн-эпос 1962 года «Война на Диком Западе»: несколько параллельных историй описывают жизнь разных семей, переселившихся на малозаселенные территории Западного побережья. Такой подход позволяет Костнеру изобразить различные аспекты гигантского исторического процесса покорения американского фронтира, показав сложный комплекс мотивов, движущих людьми, покорявшими Дикий Запад.
Фильм выдержан в размеренном темпе и — несмотря на громоздкий хронометраж в три часа — лишен заметных провисаний. За счет спокойного монтажа, помпезного саундтрека и красивых масштабных кадров Костнер умело создает ощущение бескрайних просторов, нетронутых цивилизацией. Особого упоминания заслуживают локации. От зеленых холмов Вайоминга, рыжевато-красных скал долины Сан-Фернандо или заснеженных гор Монтаны захватывает дух благодаря таланту оператора Джеймса М. Муро, снимавшего еще один знаковый вестерн Костнера — «Открытый простор». Для многих экшен-сцен используются дальние и общие планы, подчеркивающие контраст масштабных пейзажей и крошечных людей.
Сценарий хорошо переплетает сюжетные ветки, вовремя переключаясь на разных персонажей, и чувства монотонности не возникает. По тональности все истории достаточно разные, несмотря на единство сеттинга и темы. Есть сюжет про одинокого стрелка Хейза (его играет сам Костнер), спасающего женщину, за которой увязались опасные люди. Есть рассказ о молодой семье поселенцев, движущихся на Запад с длинным караваном. Не забыты и люди, которых нападение команчей застало врасплох. Примечательно, что Костнер без прикрас изображает не только ковбоев (многие из которых выведены циничными убийцами, готовыми стрелять в любого краснокожего), но и индейцев (несмотря на реверансы команчам как благородным воинам), не пытаясь обелить или очернить никого из участников великой драмы завоевания Запада.
Правда, эпическая форма не всегда работает настолько эффектно, насколько позволяет потенциал заложенного в ней материала. Индейский набег на лагерь — лучшая экшен-сцена в фильме, исполненная первобытной жестокости: индейцы безжалостно убивают мужчин, женщин и детей, в то время как застигнутые врасплох поселенцы держат осаду в доме, отстреливая команчей по одному. По сравнению с этим взрывом ярости позднее сражение индейцев и охотников за головами выглядит мешаниной красивых, но бессвязных кадров. Мешает тот самый акцент на дальних планах, который хорошо работает в статике и заметно хуже в динамике. А в каких-то сюжетных линиях (например, с Хейзом и Мэриголд) будто вырезаны отдельные сцены.
Тем не менее эти недостатки — скорее маленькие пятна в уголке впечатляющего полотна, нежели грубые швы в работе мастера. При всех шероховатостях Костнер легко насыщает «Горизонты» зрелищными сценами, погружающими в исторический контекст. Но его главная режиссерская задача — показать завоевание Запада как один из формативных моментов в становлении американской нации, процесс болезненный (а для множества людей и сообществ — трагичный), но неизбежный и в конечном итоге прогрессивный. В этом смысле первая глава «Горизонтов» — не только стильный вестерн, сделанный с любовью, но и проект, позволяющий хорошо понять гигантский масштаб исторических процессов, внутри которых проходит отдельная человеческая жизнь.
