Свою дебютную работу тридцатилетний Вильнёв впервые презентовал в Каннах: уже тогда режиссёр получил тёплый приём, а спустя пару лет о нём заговорили как о самом амбициозном постановщике из Квебека. «32-й день августа на Земле», как ни странно, наиболее близок к поздним, излишне формалистичным и визионерским картинам Вильнёва. Широкие пространства пустыни Солт-Лейк Сити, куда отправилась парочка, чтобы зачать ребёнка, напоминают и установочные кадры из «Сикарио», и песчаные ландшафты Арракиса. Однако Вильнёв больше всего ориентируется на Годара, а его волевая актриса Паскаль Бюссьер во многом переосмысляет комическую завязку фильма «Женщина есть женщина», где танцовщица Анжела ругалась со своим парнем, который не поддерживал её настрой зачать ребёнка. Как и Годар, Вильнёв режет фильм на лоскуты и стилистически, и интонационно, вспарывая кинематографический код: тут и яркие интерьеры квартир в духе «цветного» Годара, и отголоски мотива беременности, проходящие через некоторые фильмы мэтра, в том числе «На последнем дыхании» с Джин Сиберг, чей профиль красуется на постере в квартире героя. Ироничнее всего, что эта драмеди — без жирных мазков и с некоторой долей деликатности — переворачивает суть взаимоотношений полов касательно натальных вопросов. Женщина хочет забеременеть, но не получает от мужчины согласия на зачатие. Эта неуверенность поколения Х — мужчин, шагнувших в новый, непредсказуемый и похожий на лотерею мир, позднее отзовётся эхом в голливудских триллерах Вильнёва. Автор выпестует стиль, и от лёгкого ощущения неуклюжести, присущего дебюту, не останется и следа.