Молодой шоколатье Вилли Вонка (Тимоти Шаламе) прибывает в Европу с 12 серебряными соверенами в кармане и сердцем, полным надежд и амбиций. Грезам юноши предстоит проверка суровой действительностью: вся реальная власть в городе принадлежит алчному шоколадному картелю со своеобразным представлением о конкуренции.
Маркетинг новой экранизации классической повести Роальда Даля держался на Тимоти Шаламе, чей лик и томный взгляд неизменно заставляет сердца молодежи биться чуть чаще. В качестве начинки для кондитерского мюзикла постановщик Пол Кинг прозорливо выбрал ядро литературного первоисточника.
Если не брать в расчет промокампанию, фамилия режиссера «Приключений Паддингтона» для «Вонки» гораздо значительнее, чем любой каст. Нет, Шаламе отлично смотрится в бархатном фраке, обнадеживающе приподнимает брови и с грацией профессионального лыжника слаломом скользит по разнообразным интонационным склонам, а нью-йоркский выговор добавляет его персонажу чужеродности среди британских коллег. Образ Вилли Вонки в фильме регулярно оттеняется ярким окружением и другими героями, отчего складывается впечатление, что пресловутый пиджак столь же аккуратно бы сидел на плечах и Тома Холланда, и Райана Гослинга, и, скажем, Идриса Эльбы (хотя в случае последнего градус экстравагантности повысился бы пятикратно).
Пол Кинг — уже признанный творец душевного семейного фэнтези, с должной аккуратностью и почтением обращающийся с героями детских произведений. Не случайно именно кинговская версия мишки с мармеладной зависимостью потчевала сэндвичами Елизавету II в коротком ролике. В «Вонке» Кинг к беспроигрышному подходу новогодней сказки (с обязательным капустником из заслуженных деятелей британской актерской нивы) добавил формат мюзикла. Шоустопперы не пронзают воображение остротой мелодий и коварством хореографии, зато добавляют действу волшебных ассоциаций, ярких красок и физических гэгов: Умпа-Лумпа с лицом Хью Гранта обречен натягивать улыбки даже на самого усталого и скептического зрителя. Но главное: танцевальные номера отлично маскируют некоторую условность сценария и обеспечивают плавность перехода между сценами.
Статус приквела к оригинальной истории дал Кингу значительное пространство для творческих маневров, но, будучи человеком аккуратным и по-английски педантичным, в центр повествования он поставил типичный для Даля конфликт между детским и взрослым. Титульный Вонка — большой ребенок: его шоколад наполнен фантастическими и немыслимыми сочетаниями, к решению самых практичных проблемам он всегда подходит через приключения, а его мечта зиждется не на монетизации собственного таланта, а на детской искренности и столь же детской травме.
Но в мире взрослых нет места мечтам и фантазии. Взаимоотношения людей построены на въевшихся даже в детей принципах («жадные сильнее бедных»), на власти зловещих и служащих непонятным целям организаций (неслучайно от церкви исходит жуткий вайб сектантства), на коррупции, жестокости и эксплуатации. Вонка не понимает, почему его желание открыть магазин встречает столь бурные протесты уже признанных шоколатье и шефа полиции, ведь ребенок не в силах понять многочисленных условностей мира взрослых, вроде нормализации социального дарвинизма и тривиального равнодушия.
Цветастый водоворот конфликта периодически выплескивает в кадр интересные зарисовки, связанные с травмой и эскапизмом. Шоколадный мир Вонки — не что иное, как попытка закрыться от реального мира после трагического контакта со смертью. Подруга Вилли, сирота Нудл (Кала Лэйн), в проникновенной песне рассказывает душераздирающую историю подростковой черной меланхолии: лишенное надежды рабское существование, отсутствие перемен и невозможность открыться и впустить кого-то в душу, иначе этот кто-то и на внутренний мир навесит ценник и выставит пени.
В остальном мюзикл Кинга похож на эклер. Или медовик. Или плитку хорошего немецкого шоколада: качественное и предсказуемое изделие с четко обозначенной задачей и яркой упаковкой. Впечатления же зависят от того, насколько вы любите шоколад. Одни со сладкой негой закрывают глаза и переносятся в другой мир. Для других это просто гастрономическое дополнение к вечернему чаю. Третьи же вообще на дух не переносят сладкое и идут в соседний отдел за другими развлечениями.
