Конец XIX века. В армейской части Тульской губернии писарь Шабунин (Филипп Гуревич), добряк и простак, верящий, что он сын божий, подвергается издевательствам солдатни. Один из таких эпизодов заканчивается пощечиной ротному командиру — и Шабунина решают казнить. Вступиться за гуманизм и права человека бросаются молодой и бестолковый поручик Колокольцев (Алексей Смирнов), сын генерала (Андрей Смирнов), а также его товарищ граф Лев Толстой (Евгений Харитонов), с которым он недавно свел знакомство. Граф, примчавшийся в часть из Ясной поляны, толкает восхитительную речь о том, что Шабунин заслуживает увидеть рассвет, но этого не происходит. Тульская губерния тоже погружается во мрак.
Реальный случай из биографии Толстого, описанный в книге «Cвятой против льва» Павла Басинского (здесь выступившего консультантом), в руках Авдотьи Смирновой и её постоянной сосценаристки Анны Пармас превращается в дореволюционный фейсбук. С одной стороны, все сюжетные рюшечки и арки персонажей перебиваются пламенной речью Толстого (счетчик репостов крутился бы как бешеный), которую Смирнова потом еще и зачем-то визуализирует. Всё ради послания «Милосердие выше правосудия», неимоверно актуального в современной России, где правосудие без конца напоминает о своей несостоятельности.
В этом публицистическом и даже проповедческом запале «История одного назначения» вполне хороша, хоть и олицетворяет представление о достойном фильме как о качественном тексте, который старательно разыграли не последние артисты (на постере можно рассмотреть Ирину Горбачеву, которая появляется в небольшой, но важной роли жены Толстого). Саундтрек Басты и слегка раскрепощенная камера выдают в фильме не желание играть в аутентичность или нафталиновую костюмированность, но подмигивание, намекающее на связь дела Шабунина и дела Седьмой студии (или Сенцова, или «Нового величия», или какого-нибудь репоста).
Вместе с тем «История» не может определиться: интересует ли её сверх-гуманистический пафос этого эпизода (Толстой вспоминал тот случай как страшнейший в жизни), или же хроника моральной гибели, которая стремительно охватывает практически всех участников событий. В фильме достаточно деталей, которые уводят в сторону от своевременного гимна милосердию: в частности, не менее важным выглядит сюжетная линия Колокольцева, который косвенно провоцирует дело Шабунина, пытаясь привнести в закостенелый армейский социум прогрессивные идеи. Эта деталь способна поднять волну давнишней дискуссии между либеральным и консервативным дискурсами, отвлекая, на пару с патетичной интонацией, от пресловутого послания, которое, будучи повторенным дважды, также сильно теряет в весе. Масса милосердия, впрочем, остается неизменной, а уровень исполнения отдельных частей этой конструкции выглядит вполне привлекательным. Очки Анны Михалковой так и вовсе удивительны.
