ryabman
В этом фильме бесценно всё – и сама авторская задумка, и постановка кадра, пейзажные съёмки, запредельная музыка Эдуар-да Артемьева, необыкновенного композитора, через звуки передающего столько энергетики и чувства, сколько невозможно выразить ни изображением, ни словом. Стихи Арсения Тарков-ского – ещё одно сокровище, оставленное человечеству. Наконец, актёрская работа, за которой видится такая самоотдача и такое глубоко искреннее погружение в образы, которое почти не-возможно для человеческого естества.
В фильме нет спецэффектов, и тем не менее, он очень современен. Ни одного кадра изображающего жестокую расправу ловушек над человеком и всё же ощущение напряжённого ожидания опасности сохраняется на протяжении всего действия, происходящего в зоне.
Сталкер – Иисус Христос своего времени, ничего для себя, всё для других, бескорыстно и с радостью, всякий раз рискуя собственной жизнью. И Писатель с Профессором осознают это только по возвращению, глядя вслед, ему, несчастному, несущему на плечах больную дочь и его жене, ещё более страдающей за всех троих, выхаживающей его, проваливающегося в бо-лезнь и отчаяние после каждого похода в зону, утешающую его, страдающего от человеческого безверия, от того, что помощь его не нужна никому, дело всей его жизни, ради которого он принёс в жертву себя самого – не нужно. Он, словно придавленный жизнью, беззащитный, ус-тавший, вызывающий щемящую жалость – это только Александру Кайдановскому под силу. В его устах, каждое слово из стихотворения Арсения Тарковского, превращается в музыку, бла-годаря своеобразному тембру голоса и интонации. Его попытки спасти зону от взрыва, совер-шенно по-детски, трогательно и беспомощно. Его убогое жилище и при этом огромное коли-чество книг на стеллажах.
Писатель, Анатолий Солоницын – точно так же страдающий от ощущения собственной не-нужности никому, понемногу и тихо спивающийся, и несмотря на свой удручающий прагма-тизм, всё же не желающий входить в комнату, испугавшись неосознанно навредить кому-то. Боязливый и легкомысленный в начале фильма, и отыскавший в себе силы духа к завершению его. И держащий у себя собак, что говорит о нём, как о достаточно добром человеке, а сам он при этом, считает себя человеком скверным, полагая, что таких как он нельзя водить в зону. И закуривающий, оставленную на чёрный день сигарету, уже по возвращении из зоны, глубоко затягиваясь, и так же глубоко задумываясь о чём-то своём, в окружении сизого дыма.
Профессор, Николай Гринько - лишенный сна и покоя, оттого, что зона может стать причиной происходящих в мире необратимых событий, точкой отсчёта мирового зла и значит, несомнен-ного возрастания его. Ему трудно решиться на уничтожение этой комнаты, и всё же он чувствует скрытую необходимость этого, и тоже страдает тяжело и мучительно.
Вся эта разруха вокруг – это грязь человеческого бытия, начинка души, накапливающаяся воль-но или невольно внутри многих из тех, кто вынужден проживать свою жизнь. А в зоне, под во-дой всё то, чем человек старается укрепить слабые силы свои и упрочить самомнение и поло-жение своё – икона, деньги, календари, оружие… Как всё это должно быть смешно и глупо смотрится со стороны, как легко уничтожает всё это зона. Но ведь комнаты, исполняющей че-ловеческие желания, и в самом деле в зоне, скорее всего, нет. Есть только путь в неё, который меняет всякого, его проходящего, и через психологическое преодоление самого себя, делает его сильнее, вынуждает посмотреть на сложности жизни под другим углом, по принципу срав-нения, и несчастный, ступающий навстречу неизвестности, переосмысливает всё, начинает це-нить то, что дано ему, а главное – обретает веру в спасение, и значит, надежду. В этом вероят-но, сила зоны.
После просмотра, фильм долго не отпускает. К нему можно возвращаться не один раз, это позволяет лучше разглядеть мелкие детали, которые незаметны в начале, но не менее инте-ресны, чем основное действие.