Конец XIX века, Дикий Запад. Лиззи Маклин (Кейтлин Джерард), ее муж Айзек (Эшли Цукерман) и их сосед Гидеон Харпер (Дилан МакТи) хоронят Эмму (Джулия Голден Теллес), жену Гидеона, и ее ребенка, которого она, будучи на сносях, так и не успела родить. Эмма свела счеты с жизнью, застрелившись из ружья Лиззи, и внезапное самоубийство молодой беременной женщины вызывает закономерные вопросы. Ответы на них нам придется искать вместе с Лиззи, которую уехавшие в город мужчины оставили одну в доме посреди прерии. Похоже, в этой глуши обитает древнее зло: демон сужает круги, а сухой степной ветер крепчает и грозит ворваться в жилище.
У хоррора практически стопроцентная совместимость с прочими жанрами: словно хорошая приправа, он способен придать обжигающей остроты чему угодно — хоть комедии, хоть сайфаю. Собственно, десятилетие лютого постмодерна, увенчавшее прошлый век, приучило нас к самым диким жанровым коктейлям, и удивляться давно уже нечему, однако сочетание хоррора с главным жанром американского кино — вестерном — по-прежнему выглядит свежо. Хороши самые разные пограничные варианты — будь-то каннибальская страшилка («Костяной томагавк») или постапокалиптика с феминистским уклоном («Гостиная»). Теперь к этой компании присоединился экзистенциальный хоррор, маскирующийся под махровую мистику, а на деле замешанный на сумме страхов — от боязни одиночества до жестокого стресса, вызванного переменой мест.
Кроме того, у «Обители страха», которая в оригинале называется The Wind («Ветер»), внушительная родословная. Фильм, ставший полнометражным дебютом как для постановщицы Эммы Тамми, так и для сценаристки Терезы Сазерленд, в плане влияний и референсов устроен достаточно затейливо, чтобы удерживать внимание синефила на протяжении полутора часов не только за счет поворотов сюжета, которых тут вообще-то — раз, два и обчелся. Слегка злоупотребив терминологией жанра, можно констатировать, что «Обитель страха» — честный слоубёрнер с одним-единственным (но чрезвычайно эффектным!) джампскейром.
Зато с аллюзиями здесь полный порядок: в американской прессе «Обитель страха» не без оснований назвали «"Отвращением", снятым Джоном Фордом», а точка происхождения истории (не сюжетная, а интонационная) — немая классика 1928 года «Ветер» с Лилиан Гиш в главной роли. И, конечно же, лента Эммы Тамми изо всех сил старается быть чем-то вроде американского кривого зеркала для викторианства: героини здесь читают «Удольфские тайны» Анны Радклиф и «Франкенштейна» Мэри Шелли, а видеоряд зарифмован с растиражированными в современной поп-культуре знаменитыми полотнами уже XX века — «Американской готикой» и «Миром Кристины».
Вся эта немного запутанная рефлексия сама по себе превращает «Обитель страха» в как минимум занятное зрелище, но дебют Тамми — любопытное кино и без учета второго дна. Это и типичная история у костра (как забавные, но жутковатые байки в коэновской «Балладе Бастера Скраггса»), расчетливо формирующая ожидание финального твиста, и отражение страха перед чужой землей, которая, как в известной песне «Аукцыона», «держит за ноги» и «медленно любит, пережевывая», и даже чуточку детектив в антураже фронтира. Все-таки инди-задворки, где дебютанты снимают кино за гроши, по-прежнему зачастую оказываются интереснее жанровой авансцены (за исключением отдельных картин Blumhouse), угодливо обслуживающей широкий круг зрителей.
