1980-й год, пока Москва готовится к Олимпийским играм, все лондонские таблоиды пестрят заголовками о предстоящем Уимблдоне – важном турнире Большого шлема, который жаждут выиграть теннисисты всего мира. Среди них и живая легенда шведского тенниса Бьерн Борг (Сверрир Гуднасон), четырехкратный уимблдонский чемпион, приехавший в британскую столицу, чтобы с присущим ему хладнокровием забрать свой пятый кубок. Его основным соперником и «главным кошмаром» называют молодого американца, известного своей спыльчивостью и неспортивным поведением, Джона Макинроя (Шайа ЛаБаф).
Янус Мец Педерсен, размявшийся на постановке одной из серий жанрово выверенного «Настоящего детектива», ловко жонглирует приемами спортивной драмы и психологического триллера, не зарывая весь пыл картины в примитивную формулу успеха где бы то ни было — на теннисном корте или в личной жизни. Режиссера, скорее, интересуют те круги ада и путь, который вынужден пройти человек, окруженный излишним внешним вниманием и при этом бесконечно одинокий.
Экспозиция сразу задает происходящему сравнительный характер – «АйсБорг» против «капризного младенца» Макинроя. Вот он — первая ракетка Швеции, высокий длинноволосый мачо-скандинав, Бьерн Борг облокачивается о перила веранды своей квартиры в Майами, сначала слегка, потом чуть опаснее подавшись вперед, оторвав босые ноги от мраморного пола. Это захватывающее чувство, постоянный риск сорваться вниз – не с террасы, а с пьедестала, — кажется, это все, чем живет Борг с тех пор, как чемпион в отставке Леннарт Бергелин (которого играет самый известный швед Голливуда Стеллан Скарсгард) сделал его своим протеже.
А вот другой — кучерявый, неспокойный Джон Макинрой готовится выйти к ведущему вечернего ток-шоу и смотрит кадры своих скандальных матчей. Их же видит и публика, жадная до очередной выходки главного плохиша мужского тенниса, орущего матом прямо на корте. Кстати говоря, пик пресловутого неспортивного поведения, коим экранный Макинрой грешит на протяжении всего фильма, на самом деле пришелся на более поздние годы, уже после его знаменитого матча с Боргом. Однако авторам необходима эта деталь, так удачно сочетающаяся с ударным рок-н-роллом, непременно звучащим на фоне буйного Макинроя.
«Я завидую его спокойствию», — говорит он, глядя на Борга, никогда не выдающего своих эмоций перед камерами. С первых кадров может показаться, что спорт для него – просто рутина, механическое оттачивание движений, неслучайно газетчики сравнивают взмах его ракетки с ударом биты или кувалды. Драматическое напряжение ленты нарастает вместе с флешбэками, из которых мы узнаем о маленьком Бьерне, мальчике из обычной семьи, несдержанном и даже агрессивном, но научившемся подавлять своих демонов и выпускать их только в игре. В этом его сила и слабость – копившиеся внутри него годами чувства могут в любой момент выхлестнуть наружу под бременем колоссальной ответственности и возлагаемых надежд.
«Борг/Макинрой», изначально называвшийся просто «Борг», главным образом, заточен под историю скандинава – отсюда у Гуднасона больше экранного времени, а Джон Макинрой, призванный сыграть на контрасте со шведским теннисистом, на поверку оказывается и главным героем, и самым одиноким человеком этой истории. Не Борг, окруженный своими ритуалами, нянькой-тренером и следующей за ним по пятам невестой, — а Макинрой, тот самый «капризный младенец» с придушенной во младенчестве уверенностью в себе. Кажется, эта роль была создана специально для Шайи Лабафа, в последние годы известного своими перформансами на почве психологического кризиса. Уж кому, как не ему, выросшему подростку из «Трансформеров» и «Индианы Джонса», испытывать на экране сложное преодоление себя и необходимость прыгнуть выше головы, чтобы доказать всем вокруг свою серьезность и состоятельность.
Лед и пламень, айсберг и вулкан, молот и кинжал — соперничество Борга и Макинроя, по ходу фильма обрастая все новыми сравнительными оборотами, на деле оказывается выжимкой из их личных и профессиональных страхов, одолеть которые можно только одним способом. Тут нужно отдать должное режиссеру: несмотря на спорный драматургический перевес в сторону истории Борга, кульминационный эпизод картины, финал турнира, выдержан в мастерски динамичном напряжении так, что даже тот, кому известен исход этой битвы, будет с замиранием сердца гадать, за кем же останется очередной матч-поинт.
