Владимир Епифанцев: «Я пока что актер на задворках»

В трейлере «Спарты» вас совсем немного. В фильме тоже? Приоткройте тайну, кто ваш персонаж. Он друг главного героя, Николая Кудряшова, правильно?

Все его друзья в равном иерархическом положении, но моего героя действительно мало. И в этом, мне кажется, большая проблема этого фильма. У моего персонажа нет какого-то особенного поступка, которого будет ожидать зритель, привыкший к таким моим работам, как «Непобедимый», «Кремень», «Лютый». Здесь вряд ли они увидят что-то подобное. Я бы сказал так: это персонаж на задворках. Эпизодик сыграл.

Тогда что заинтересовало вас в этом проекте?

Я никогда не отказываюсь, когда мне предлагают сыграть героев, владеющих боевыми искусствами, единоборствами. Я всегда стремился к таким ролям, но меня не очень часто зовут. Да и в «Спарте» было под вопросом, будет ли мой герой биться на ринге. И тогда я сам сказал: «Да вы что, я как раз в хорошей форме, в лучшей, чем кто-либо в этой картине, и физически, и внешне» (это не одно и то же). Изначально планировалось, что я просто секундантом буду. Мне, честно говоря, это было не понятно, и я практически уговорил режиссера дать мне эпизод, где я хоть как-то бьюсь и хоть как-то показываю свой подготовленный, спортивный, особенно для моего возраста, торс. Поскольку я все-таки один из тех редких актеров, кто находятся в прекрасной форме, все время следит за собой, занимается спортом, имеет и сексуальную привлекательность, и, так скажем, актерскую. Но почему-то люди в кино не хотят оценить меня по моим достоинствам, что-то все время их смущает и они предпочитают делать главными героями боевиков каких-то пьянчуг в обход меня. Видимо, как-то звезды не так сложились в этом мире для меня. Не хотят снимать внешне подготовленных артистов. Какие-то все у нас на экране заплывшие мордовороты, полупьяные. Для меня это странно, но, наверное, в этом и кроется загадочность русской души. Мне не понятна такая технология создания коммерческих фильмов, ведь внешний вид в таком кино — это одна из главных вещей. А актерские способности, они раскрываются в процессе. Яркий тому пример — образы, созданные Жан-Клодом Ван Даммом или Дуэйном Скалой Джонсоном. Многие спортсмены, имея хорошую физическую форму, в боевиках ничуть не уступают и даже выигрывают по-актерски перед артистами. У них и глаз правильный, и пластика, и поведение в кадре. У нас этого нет. Но почему-то упорно продолжают снимать такую поверхностность.

То есть вас не за физическую форму пригласили, которую легко оценить в «8 лучших свиданий» и Инстаграме, вашей творческой площадке?

Нет, просто, видимо, набирали для кучи. Кто-то согласился, кто-то нет. Я согласился, потому что до конца было не понятно, что это за картина и во что она превратится. Но вроде там многие факторы, которые вызывали у меня сомнения, сложились, и надеюсь, что-то стоящее получилось. И все равно я не могу сказать, что выкладывался в этой роли. Выкладывался только там, где приходилось применять физическую силу, поскольку подготовка была... ну, ее вообще не было, поэтому брали нахрапом. Особенно те сцены, где снимались бои. Приходилось жертвовать собой и через травмы и растяжения пытаться сделать хоть какие-то удары, придумывая на ходу.

История «Спарты» основана на реальных событиях. Вы встречались с прототипом своего героя или вам все про него рассказал сам Николай Кудряшов, режиссер, автор идеи и исполнитель главной роли?

Мне никто не устраивал такой встречи. Я не думаю, что картина настолько уж на реальных событиях. Хотя, может, я что-то упустил и какая-то предыстория тому там имеет место. Но знаете, такими вещами, как встречи с прототипами, я не занимаюсь в нашем кино. Это не имеет никакого смысла, поскольку технология производства и создания наших кассовых фильмов не сопряжена с актерским цехом, это скорее технологический процесс, поэтому у нас такие фильмы слабые. Упор делают не на актерскую игру, а на внешнюю форму, пытаясь создать иллюзию некоего американского кино и стиля, который зритель привык видеть в кинотеатрах. У нас научились монтировать неплохо, научились делать композицию, снимать. А вот работать с артистом — это никому не надо. Поэтому я не трачу усилий, не встречаюсь ни с кем, все равно никто не увидит и никому это неинтересно.

Вы привели в пример американских спортсменов, которые ушли в кино. Но ведь и Николай Кудряшов тоже бывший спортсмен, который сейчас покоряет киноиндустрию и снял историю, по сути, про себя. Как вам работалось с режиссером, актером и спортсменом в одном лице?

Меня поразил один момент: когда снимались сцены боев между реальными профессионалами Кудряшовым и Семеновым, они большую часть боя проводили в реальном контакте. Не фул-контакт, конечно, но это был контакт реальный, который вызывал у меня некое странное чувство, поскольку в кино это абсолютно не обязательно. Есть много всяких иллюзий, приемов и приспособлений, которые дают возможность сделать эти вещи по зрелищности гораздо более реальными, чем то, когда спортсмены дубасят друг друга по-настоящему. Хотя некоторые моменты снять через поддавки невозможно. Например, удар крупным планом по лицу в рапиде, когда мы видим разлетающиеся капли пота — это действительно нужно реально двинуть. Конечно, не сильно. Рапид усиливает этот эффект. Но и даже когда снимались не рапидные сцены, а общие планы, они попадали друг по другу достаточно хорошо. Эти шлепки и удары были даже слышны сквозь музыку, которую врубали на площадке для куража. У них свой особый подход. Я не приветствую такое, считаю, что это все можно сделать через иллюзию драки, а не снимать настоящую.

А кстати, был такой азарт, что вот вы, актер Владимир Епифанцев, сейчас на ринге с чемпионом мира и у вас есть шанс его победить?

Знаете, от чемпионов все-таки идет такая энергия, что вряд ли у человека, не практикующего единоборства, возникнет такой соблазн. Это очень сильная, мощная энергия настоящих бойцов, одна она подавляет весь задор. Я вряд ли бы по-настоящему сразился бы с кем-нибудь из них. У меня все-таки есть голова на плечах и я не думаю, что выстою хотя бы несколько секунд. Хотя... если действительно драться без правил... По правилам смешанных единоборств — вряд ли, а вот по канонам уличного боя, возможно, я кое-что придумал бы. Лично мне ближе техника кунг-фу, которая предполагает использование экстремальных приемов боя, не связанных со спортивной техникой. И в моем арсенале есть несколько интересных штук, которые я бы использовал, если бы столкнулся на улице с подобным соперником. Я бы не стал с ним боксировать. Я бы выдавил ему глазик, вцепился бы зубами в горло, вырвал бы артерию... Есть еще и психологические хитрости — всякие звуки, которые могут принять за крик сумасшедшего, но они дезориентируют. Вот бойцы спецназа, они часто используют звуки, которые кажутся достаточно смешными со стороны. Они выглядят глупо, но при этом дают преимущество, обескураживая соперника. Они так и называются, боевые крики. На ринге смешанных единоборств не все используют звуки. У них капы во рту, им очень трудно. А это мощный прием.

Вообще, если пролистать вашу фильмографию, вы кажетесь всеядным актером. Особенно, если вспомнить Вавилена Татарского из «Generation П». Лично мне очень нравится эта ваша работа. Но наверняка есть у вас и любимый жанр. Вот спортивная драма, к которой относится «Спарта», на каком месте в вашем персональном рейтинге?

Из всего, в чем я снялся, я бы не выделил ни одной картины. Мне нравятся комедийные острые роли. В моих видео, которые я делаю в Инстаграме, гораздо больше актерства, чем в том, что я сделал в профессиональном кино. Я люблю комедии, острые, жесткие, провокационные, когда в роли есть полярная составляющая, нечто противоречащее. Пока все мои образы линейные, плоские и монофоничные, чтобы у зрителя не вызывать никаких лишних ощущений, чтобы он спокойно досматривал свой сериал, дожевывая сардельку, и она не застряла у него в горле от какого-то парадоксального проявления. Я считаю, что я очень ограничен в возможностях. Даже если я когда-то предлагал режиссерам, то сейчас я это перестал делать: у нас не приветствуется какая-либо актерская инициатива. Я очень исполнительный и неразборчивый, я беру все, что мне дают, поскольку хорошую роль можно искать бесконечно долго, но так и не найти. Особенно в моем амплуа. Все хотят меня видеть... Хотя, для меня до сих пор загадка, каким меня все хотят видеть. Сначала предлагают героя, а потом говорят делать странные, недостойные героя вещи: сопли какие-то разводить, брутальность мою прибрать зачем-то. Предложили бы они Стэтхэму: «Прибери брутальность», он бы их, наверное, послал. А я потакаю.

Я посмотрела список премьер фильмов с вашим участием до конца этого года. Он впечатляет. 2 сериала («Драйв», «Челночницы») 4 полнометражных фильма, кроме «Спарты» («Все о мужчинах», «Викинг», «Александр Пересвет — Куликово эхо», «Эластико»)...

Сколько? Вы меня ошарашили цифрой! Меня на полный метр только в эпизоды зовут. Я так — сериальный ширпотребный артист.

А театр? Я вас видела в «Утиной охоте». Неужели театр не дает вам большей свободы?

В театре, да. В театре получается реализоваться. Роль в «Утиной охоте» — как раз одна из последних, где я смог покривляться на славу. Это был хороший актерский тренинг, но спектакль закрыли уже. Все быстро закончилось. Поэтому сейчас у меня в театре больше ничего нет. Но я сам собираюсь сделать спектакль, такой, достаточно провокационный, не совсем для зрителя, скорее, это лабораторная работа. Чтобы это было интересно ценителям фестиваля в Эдинбурге, допустим. Мои устремления сейчас направлены туда: собрать группу друзей, поставить спектакль и отправиться путешествовать, поиграть где-нибудь, но не в этой стране. У меня в Инстаграме удаляют видео, даже безобидные. Я знаю, что я нецензурен, некорректен, но делаю также вполне сносные видюшки, а их тоже удаляют. Ощущение, что это какое-то гонение. И если я сделаю спектакль... Я же рамок не чувствую, я в этом плане без тормозов, есть риск быть разорванным на куски.

Вы в начале сказали, что была мечта — сняться в спортивном фильме про смешанные единоборства. Вот мечта сбылась. Чем ее замените?

Я не думаю, что она сбылась. Она сбывается в той или иной степени во многих фильмах. Но то, что я хотел, о чем мечтал, это не сбылось совсем. Я все-таки хотел бы сыграть центральную роль, главную, с хорошим сценарием, с хорошей историей. На задворках меня уже не устраивает. Совсем.

То есть этот гештальт не закрываем пока что?

Да, я пока что актер на задворках, хоть мне уже и 45 почти, но надеюсь, не так все плохо в моей перспективе. Стэтхэм играет, ему сейчас 49, старички всякие в боевиках играют. Можно будет еще что-то придумать. Просто я не очень пробивной как артист и как режиссер. Сижу и жду у моря погоды. Но может сейчас получу где-то пинок под зад и начну уже действовать. Морально я уже готов.