Денис Колесников: «Моя задача — донести все нюансы до русского зрителя»

Вы начали заниматься озвучкой случайно, после того, как перевели одну серию «Теории большого взрыва» для своей мамы. Считаете ли вы этот момент переломным? Стала ли озвучивание сериалов и кино для вас делом жизни?

Сейчас я могу однозначно сказать, что да. И за восемь лет существования проекта «Кураж Бамбей» — все началось весной 2008-го — я очень вырос в профессиональном плане. На начальном этапе это было просто зачитывание текста по чужим субтитрам, которые были не совсем корректными с точки зрения перевода. Поэтому меня часто ругали за некоторые фразы в начальных эпизодах «Теории большого взрыва». Только на втором сезоне пришло осознание, что зрителей становится все больше, а с ними возросла и ответственность. Тогда мне написал Марк Ширченко, он физик по образованию, и стал консультировать меня по научным вопросам. Постепенно сформировалась наша команда, появились и другие переводчики, которые работают вот уже девять сезонов «Теории большого взрыва» совершенно безвозмездно, поскольку сами являются большими фанатами.

А сейчас часто ли вам приходится редактировать переводчиков?

Нет, команда хорошо чувствует меня, я им полностью доверяю. Но иногда сам трачу много времени, чтобы разобраться в чем-то, почитать, посмотреть. Я теперь совсем не тороплюсь выложить серию: получив аванс от аудитории в плане доверия к бренду «Кураж Бамбей», я могу себе позволить максимально продуктивно использовать рабочее время над серией, чтобы лучше вникнуть в перевод и прояснить непонятные моменты.

А бывает так, что хочется что-то подправить, но уже поздно?

Конечно, и это зависит от самых разных факторов. Мы все живые люди, а творческие люди подвержены влиянию чувств и эмоций вдвойне. Так вот, записывал, например, серию, а настроение было не очень. Или просто поторопился, а потом чувствуешь, что в этом моменте можно было лучше и что-то поярче стоило сделать. Или наоборот — не переиграл ли? Но, как говорится, слово не воробей, и все подобные моменты замечаешь только спустя какое-то время. Поэтому совершенству нет предела. Развиваться нужно постоянно.

В России была сильна традиция одноголосой озвучки. Вы в процессе работы ориентировались на кого-нибудь из старой школы?

Нет, хотя, несомненно, в моей памяти остались теплые воспоминания об эпохе видеосалонов и классических переводчиках. Но Гаврилов, Михалев и Володарский были синхронистами. А у меня всегда есть возможность что-то перезаписать, перепроверить. Моя задача — донести все нюансы до русского зрителя. Для этого мы и с друзьями за океаном связываемся, чтобы уточнить какие-то особенности перевода выражений или детали американского быта. На это требуется довольно много времени. А Михалев и Гаврилов просто садились и писали. Да, они многое упускали — ведь невозможно было что-то перемотать, переслушать. И теперь мы удивляемся, как такое можно было смотреть. Но какая харизма была в их голосах! У каждого своя подача, свой стиль.

Вы когда-нибудь встречались с кем-то из них?

Только с Леонидом Володарским на радиостанции «Серебряный дождь». В середине двухтысячных я проходил там что-то вроде стажировки в продакшн-отделе. Однажды остался там вечером вместо звукорежиссера. Мне сообщили, что нужно записать Володарского. Я прекрасно помнил его голос, но это было непередаваемое ощущение — слушать его в живую. Несмотря на то, что он вел самую обычную информационную передачу о культуре, то, как он это делал — ни с чем несравнимо.

И Володарский и Михалев очень сильно влияли на вкусы аудитории. Считаете ли вы, что «Кураж Бамбей» тоже определяет выбор зрителей?

Я очень избирателен, не могу работать над тем, что мне самому неинтересно. Хочется верить, что у меня есть вкус на хорошие сериалы и, надеюсь, я его прививаю и зрителям тоже.

На данный момент у вас много проектов?

Не много, но они все абсолютно разные, от семейных комедия вроде «Майка и Молли», молодежных ситкомов, как «Теория большого взрыва» и «Как я встретил вашу маму», до «Завучей», которые мы сейчас делаем для «Амедиатеки».

Расскажите подробнее о «Завучах». Чего ждать зрителям от сериала?

Это классический пример юмора от телеканала HBO. С учетом того, что в главной роли выступает Дэнни МакБрайд, можно ожидать и очень плоского, даже сортирного юмора. Впрочем, у американцев, такие вещи — норма. «Завучи» — довольно жесткая комедия, которая даже не с первой серии может зацепить. Мне лично пришлось посмотреть второй эпизод, чтобы принять окончательное решение браться ли за этот материал. На данный момент я посмотрел уже три и могу сказать, что пока все идет по нарастающей и дальше только больше. Большая война завучей в пределах не очень большой средней школы — идея, которую можно очень интересно развернуть в итоге. И да, в сериале много нецензурных выражений, с которыми нам придется разбираться. По версии Кураж-Бамбей, конечно же.

Вы даже в самом начале, когда еще не работали для телевидения, не использовали мат. Почему?

Дело в том, что я просто не умею ругаться матом. Иногда слушаю других и думаю: как же красиво! А я так не умею. Кроме того, в России на телевидении нецензурная лексика просто не допустима, так что и нет повода этому научиться.

Судя по списку ваших работ, именно комедийный жанр в целом вам очень близок. Почему?

Я комфортно себя чувствую в жанре комедии, плюс за эти годы это также и выбор зрителей — большинство сериаломанов с появлением нового комедийного сериала обращаются ко мне и спрашивают, буду ли я его озвучивать. Вообще, жести, грусти и жестокости нам хватает в повседневной окружающей жизни, и такой культурный феномен, как сериалы и, в частности, ситкомы, имеют огромное значение в нашей жизни. Люди узнают себя в этих персонажах, видят свои проблемы. А когда на экране все начинает налаживаться, то и у зрителя появляется надежда. Это очень важно.

А как насчет кино? Считаете себя киноманом?

Я очень люблю кино, но не могу назвать себя киноманом. Совсем не успеваю следить за новинками, узнаю о них в лучшем случае по трейлерам. Сериаломаном могу себя назвать, но лишь потому, что я еще и ведущий радиопередачи «Сериальный TRENDец». Мне приходится смотреть огромное количество сериалов, чтобы, как минимум, ознакомиться с их сюжетом.

Вы же озвучивали и большое кино. Например, фильм «Большая игра» с Сэмюэлом Л. Джексоном. Много ли сейчас поступает заказов на полный метр?
 
Для «Большой игры» я делал перевод, но не озвучку. А участвовал я в дубляже картин «Храбрые перцем», «Индюки: Назад в будущее» (озвучивал сразу двух главных персонажей) и «Ультраамериканцы». Но сразу скажу, что работа в дубляже — это не совсем то, к чему я стремлюсь. Многие любительские релиз-группы в Интернете мечтают работать в дубляже, но я абсолютно комфортно себя чувствую в закадровом переводе. Мне очень нравится, когда слышно оригинальные голоса актеров, а эмоции персонажей созвучны эмоциям в моем голосе. Считается, что на дубляж подбирают чуть ли не по физиогномике. Например, в 2011 году я озвучивал Дэнни МакБрайда в «Храбрые перцем» — тогда компания Universal принимала это решение с учетом того, что актер даже чем-то похож на меня внешне. Теперь вот, в «Завучах», я снова его озвучиваю. Интересно было бы узнать: по той же причине? (Смеется.). За кадром это не столь важно. К тому же я всегда сам озвучиваю сразу всех героев, за исключением «Как я встретил вашу маму» в переозвучке специально для Paramount Comedy. Тогда было решили добавить женские голоса.

Голос за кадром — непубличная профессия. Как это, вживаться в роли стольких персонажей, проживать все эти чужие жизни наедине с собой?

Мне гораздо комфортнее проводить время наедине со звукорежиссером и героями на экране, чем в большой и шумной компании. Это звучит как характеристика интроверта, но так оно и есть. Закадровая работа — это то, что мне нужно. Когда сериал большой, мне самому интересно, как будет развиваться судьба персонажей. Когда берешься за новый проект, еще не знаешь, куда клонят сценаристы, это очень затягивает. А часто к середине сериала тот или иной персонаж претерпевает кардинальные изменения в характере, и нужно менять подход к работе над ролью.

Считаете ли вы себя актером? Или озвучивание — это чистое ремесло?

Актером точно нет. У меня нет специального образования. Все, что у меня есть — жизненный опыт, опыт актеров-синхронистов вроде Михалева и Володарского и, конечно, любовь к кино. Так что это именно ремесло. Я этого совсем не стыжусь, мне кажется это очень здорово. И, надеюсь, у меня это неплохо получается.