Вы сотрудничаете уже не первый год, вместе сделали три полнометражные ленты. Расскажите, на чем базируется ваш союз.
Линдси Коллинз: Три или больше, зависит от того, как считать. Я принимала участие в создании «Приключений Флика», второй «Истории игрушек» и «Немо», но не в качестве продюсера. Затем были «ВАЛЛ-И» и «Джон Картер», и вот теперь «Дори». В общем, мы с Эндрю работаем вместе уже 17 лет, и мне это нравится.
У Эндрю голова так устроена — в ней все происходит стремительно. Он даже говорит очень быстро. А еще он прагматичный, у него аналитический подход ко всему. Эндрю — великолепный рассказчик, он всегда следит за тем, чтобы история была связной и разворачивалась естественно. Он терпелив и всегда готов многократно переписывать сценарий, пока тот не станет идеальным. Мне же как его коллеге нужно все время забегать на два шага вперед, стараться угадать, что Эндрю может понадобиться. Я настолько срослась с ним, что мне, наверно, придется заново приспосабливаться к работе, если я буду сотрудничать с кем-то другим.
Эндрю Стентон: Я хотел поработать с Линдси как с продюсером, поскольку у нее имеется неиссякаемый запас энергии. Она — отличный чирлидер, способна поддерживать боевой дух команды. Из меня же, напротив, получился бы отвратительный чирлидер, я — человек, погруженный в себя, задумчивый, молчаливый... (Смеется.) Когда мы начали сотрудничать, довольно быстро выяснилось, что Линдси еще и отличный стратег. Если бы мы играли в шахматы, она бы неизменно выигрывала. Линдси сказала что-то про два шага? Заглянуть на два шага вперед могу я, она же обычно где-то шагов на пять-шесть впереди. Она продирается через лес, прокладывает дорогу, всеми способами делает мое путешествие не таким тяжелым — между тем, я в половине случаев даже не знаю о том, с чем приходится сталкиваться ей.
Уже планируете какие-нибудь совместные проекты, которыми займетесь после «Дори»?
Л.К.: Нет, пока мы ничего не планируем. В любой момент времени Эндрю и так работает над двадцатью различными вещами, среди которых есть и другие проекты Pixar — кстати, я в них также занята как вице-президент по развитию. Что же касается следующей совместной полнометражки, идей пока нет. События развиваются стремительно, у каждого из нас полно дел, и мне, честно говоря, кажется, что Эндрю стоило бы остановиться на секунду, а лучше на месяц, и отдышаться.
Линдси, не могли бы вы рассказать, каков ваш творческий вклад в фильмы Эндрю? Что за обязанности возложены на продюсера студии Pixar?
Л.К.: Я сопровождаю Эндрю с того самого момента, как у него рождается новая идея. Выступаю, например, в качестве тестового зрителя. Ребята придумывают что-то, увлекаются, и вдруг я говорю: «Я что-то не очень поняла, это должно было получиться смешным?» Мое участие становится все более и более заметным от фильма к фильму. Я делаю множество пометок, записываю, что мне понравилось, а что не очень. Вообще-то мультфильмы Pixar — не проекты, создаваемые одним человеком, все делятся друг с другом, подсказывают. Я также помогаю Эндрю во время кастинга, когда мы подбираем актеров для озвучки, хожу на все сессии звукозаписи. Маркетинг, PR и подобные вещи тоже на мне. В итоге получается, что мы с Эндрю от начала и до конца процесса неразлучны, как сиамские близнецы. Ему, наверно, это надоедает.
Ну, это вряд ли.
Л.К.: Так или иначе, мы столько лет вместе, что теперь даже не пререкаемся, а делимся мнениями. В большинстве случаев побеждает Эндрю — и я помню об этом каждый раз, когда начинается очередное обсуждение. Но примерно в одном случае из десяти он соглашается с моей точкой зрения. Наши отношения базируются на взаимопонимании и уважении друг к другу. Эндрю знает: если я что-то и оспариваю, это не из-за того, что мне денег жалко. Я осознаю, что абсолютно все доступные нам финансовые ресурсы будут потрачены на дело.
Э.С.: Линдси права, с каждой новой лентой наши отношения крепнут. Можно сказать, между нами уже установилась телепатическая связь. Собственно, поэтому нам и ругаться не приходится.
Одна из ваших совместных работ, лента «Джон Картер», была встречена достаточно негативными отзывами. Мне же эта картина показалась своего рода возвратом к кинофантастике прошлого, наивной, несерьезной и увлекательной, скажем, к фильмам 1980-х — вроде «Враг мой». Понятно, что отзывы вас расстроили, но самой-то картиной вы остались довольны?
Э.С.: Самим «Джоном Картером» я полностью доволен. Свойства, которые вы перечислили — именно ими я и хотел наделить эту картину. Нашей целью было снять несколько несовременное бесшабашное кино, которое передавало бы ощущение, возникающие у мальчишки, читающего оригинальную книгу Берроуза. После релиза я несколько раз пересматривал ленту, чтобы проверить, не наделал ли я каких-то ошибок. И каждый раз я убеждался, что сделал все именно так, как задумывал.
Мне очень нравится, что люди и сейчас открывают для себя эту картину, и база фанатов понемногу растет. Разумеется, я не жду, что «Джон Картер» когда-нибудь станет столь же популярным, как другие мои работы. Жаль, что во многих странах отзывы оказались разгромными. И я крайне благодарен России, встретившей фильм достаточно тепло. В целом, предпочитаю не задумываться о краткосрочном успехе собственных лент и о сборах в первый уикенд или даже первый год. То есть сборы — это, разумеется, хорошо, но для меня важнее, чтобы люди годы спустя продолжали бы знакомиться с этими фильмами. Кинокартины, в которые я влюбился в детстве, на тот момент уже не являлись новинками — всем им было лет по 10-20. Я понятия не имел, как встретили «Белоснежку» сразу после премьеры, и для меня это не имело значения.
Л.К.: Я люблю этот фильм. Как вы и сказали, «Джон Картер» — отличное развлечение, а на большее он и не претендовал. Финал картины — вообще один из моих любимых финалов за всю историю кинематографа. Я могу сказать и так: когда тратишь на какую-то ленту четыре года жизни, приходится испытывать к ней теплые чувства. Все-таки ради этой картины ты приносишь в жертву собственное время. Сегодня я не жалею ни об одной секунде, потраченной на «Джона Картера». Рецензии нас, конечно, расстроили. Для нас такой поток негатива стал новым опытом — мультфильмы Pixar обычно собирают позитивную прессу. Но в результате мы стали только сильнее.
Линдси, вы также работали в качестве артистки озвучания, ваш голос использовался в мультфильмах «Тачки» и «Рататуй». Вам нравилось произносить реплики за анимационных персонажей?
Л.К.: Обожаю эту работу! Она дает возможность от всех спрятаться: голоса записываются в изолированной будке. А еще озвучка позволяет мне взглянуть на цели, которые преследует Эндрю, под другим углом, ведь в такой ситуации он работает со мной как режиссер с актрисой.
Почему же в ленте «В поисках Дори» ваш голос не звучит?
Л.К.: Вообще-то в «Дори» я тоже кое-кого озвучивала — саму главную героиню, но это был ее временный голос. В финальной версии Дори говорит голосом Эллен ДеДженерес, а с ней трудно конкурировать. Я с самого начала знала, что так и получится. Я записала реплики для пары других персонажей, но знаете, когда продюсер сам озвучивает героев, коллеги начинают злиться. «Как так, она что, сама себя назначила на роль?» (Смеется.) В общем, в итоге этим персонажам подобрали другие голоса.
Зато в мультфильме есть голос моей дочери, им говорит маленькая Дори. Так случайно получилось, но мне кажется, это здорово, когда благодаря маме у ребенка появляется возможность сделать что-то неожиданно классное.
Если бы вы могли выбрать любого персонажа из «В поисках Дори», которому достался бы ваш голос, кто бы это был?
Э.С.: Ну, я-то, как и в «Немо», озвучиваю черепаху Краша. Правда, русскоязычная аудитория этого не услышит. А вообще мне нравится Марлин, поскольку он — это я.
Л.К.: Мне нравится Бэйли. «УууууУУУУууууу!» (Изображает звуки, издаваемые китом-белухой.) Он такой смешной! Правда, я не знаю, как звучат его реплики на русском. У вас тут показывают «Американскую семейку»? На английском Бэйли озвучил Тай Бурелл, которого многие знают по этому сериалу. Когда Тай только пробовался на роль и на разные лады повторял то самое «УУУ», мы буквально лопались от смеха. Он идеально вписался, Бэйли получился таким наивным, таким милым, забавным...
И немного странным.
Л.К.: Точно! Еще и немного странным, что мне в нем определенно нравится.
Расскажите немного о короткометражке «Песочник», которую будут показывать в кино перед «Дори». Это, кажется, первая настолько реалистичная пиксаровская работа.
Л.К.: Режиссер Алан Барилларо, с которым у меня дружеские отношения, показал мне этот мультфильм еще на стадии раскадровки. Он тогда просто пытался выяснить, что именно позволяют сделать современные технологии — играл с глубиной резкости, например. То есть это был своего рода тестовый проект. Но я была настолько впечатлена, что посоветовала Алану рассказать о задумке еще и Эндрю.
Очень часто за пиксаровскими короткометражками стоит одна и та же идея: попытаться сделать что-то, чего мы до сих пор не пробовали в полнометражных лентах. В данном случае мы решили разместить камеру очень близко к земле, чтобы зрители наблюдали за происходящим с той же позиции, что и главный герой — этот очаровательный птенец...
Э.С.: У студии вообще-то нет какого-то глобального плана, каждый наш мультфильм, и полнометражный, и короткий — в каком-то смысле порождение текущего момента. Алан предложил идею с птенцом на морском побережье, нам пришло в голову, что такая лента только выиграет от реалистичной анимации... Я когда-то так же решил, что «ВАЛЛ-И» стоит сделать более реалистичным по сравнению с «Немо», чтобы зрители поверили в эту ржавую металлическую коробку с глазами, прониклись к ней сочувствием.
Кроме всего прочего, «Песочник», как и «Дори», рассказывает о морских обитателях, так что идея показывать эти мультики друг за другом кажется довольно логичной.
Э.С.: Действительно, еще три года назад, когда Алан только показал нам наброски, подумали, что «Песочником» можно было бы предварять показ «Дори». Это же отличная идея: начать на морском побережье Калифорнии, а затем спуститься под воду.
Л.К.: Да, логика тут есть, но дело в том, что короткометражки Pixar обычно никак не пересекаются со следующими за ними полнометражными лентами! «Песочник» — это, в общем-то, первый подобный случай. У нас даже были некоторые сомнения: смогут ли зрители быстро понять, что им показывают два разных мультфильма. Может, они увидят волны и сразу же решат, что так начинается «В поисках Дори»? Но в результате, как мне кажется, все вышло отлично — в том числе по той причине, что ленты визуально очень разные.
Как вам кажется, фотореализм — это будущее анимации?
Э.С.: У аниматоров просто появляется еще одна альтернатива. Это все равно что выбирать между съемками широкоугольным и нормальным объективом. В общем, мне кажется, что будут и фотореалистичные, и стилизованные анимационные ленты.
Л.К.: Честно говоря, не знаю. Я бы сказала, что с сегодняшними технологиями, используемыми для рендеринга, создание фотореалистичной анимационной ленты — это уже реальность. С другой стороны, зрители обожают работы Пита Доктера, а его мультфильмы — это всегда стилизация, вспомните хотя бы «Вверх» или «Головоломку». Или вот, например, Брэд Берд, который сейчас работает над «Суперсемейкой 2». Не думаю, что в случае с этой лентой можно будет говорить о фотореализме.
Надеюсь, что вы правы, и реализм до «Суперсемейки» не доберется.
Л.К.: Ладно, признаюсь: я знаю это наверняка. Нам уже показывали очень-очень раннюю версию. Я была в восторге.
Недавние ленты Pixar посвящены довольно серьезным психологическим проблемам. Прошлогодняя «Головоломка» рассказывала о девочке, столкнувшейся с депрессией, в «Дори» главная героиня — рыба с ограниченными возможностями, вынужденная приспосабливаться к окружающему миру. Это тенденция или совпадение?
Э.С.: В студии Pixar когда-то работал Джо Ранфт, он умер десять лет назад... Так вот, Джо говорил: «Никто никогда не захочет смотреть мультфильм о деревне, населенной исключительно счастливыми людьми». Он прав, в таком рассказе не будет ничего интересного. Что привлекает нас в историях? Конфликты, противоречия, обстоятельства, которые должны быть покорены. Это значит, что героям придется столкнуться с трудностями. Зрителю также хочется, чтобы проблемы вымышленных персонажей выглядели достоверными. Но вообще мне не нравится поверхностный подход, считать, что Дори — рыба с ограниченными возможностями, значит воспринимать вещи слишком буквально. На самом-то деле речь не о рыбах и не о проблемах с краткосрочной памятью, это все метафоры.
Л.К.: Истории, придуманные Эндрю, отличаются такой особенностью: в них нет полностью отрицательных персонажей. Герои, разумеется, сталкиваются с трудностями, но речь идет не о битве со злодеем, а о внутренней борьбе. Эндрю, да и других режиссеров студии, интересуют в первую очередь обыденные сражения, знакомые каждому схватки с внутренними демонами, попытки перебороть собственные недостатки и примириться с самим собой.
Я показывала «Головоломку» собственным детям, когда мультфильм еще не был полностью готов — мы волновались, что маленькие зрители не смогут понять, о чем эта лента. По дороге домой я спросила их: «Вам понравилось? Вы разобрались, о чем речь?» И они ответили: «Это мультфильм о том, что грустить — нормально». Это при том, что детям тогда было четыре и шесть лет. Я сейчас говорю о том, что режиссеры и сценаристы Pixar не просто любят подобные истории — они способны рассказывать их так, чтобы дети все поняли.
У вас есть фавориты среди анимационных лент? Постарайтесь назвать по паре штук, можно выбирать как из фильмов Pixar, так и из лент разных лет, снятых другими студиями.
Э.С.: Вы удивитесь, но я не смотрю мультфильмы. То есть совсем. И дело вовсе не в том, что они мне не нравятся, просто я целыми днями занимаюсь их созданием. Так что мультфильмы — это последнее, с чем мне хотелось бы столкнуться, когда я возвращаюсь домой. Бывают случаи, когда я просматриваю незавершенные работы коллег. Но вообще-то столько моего времени тратится на придумывание разнообразных вещей, что любую свободную минуту мне хотелось бы посвятить реальному миру, настоящим взаимоотношениям.
Но при этом я люблю огромное количество анимационных лент. Выбирать фаворитов всегда так непросто... Пусть это будет «Бэмби» — эта лента оказала большое влияние на мою жизнь и во много сформировала мои анимационные вкусы. И, допустим, «Небесный замок Лапута».
Л.К.: В случае с Pixar все довольно легко: мои фавориты — «Вверх» и «Рататуй». Еще люблю старые диснеевские картины, например, «Книгу джунглей», некоторые из волшебных сказок, которые я посмотрела еще в детстве. Меня всегда увлекают работы Миядзаки — то, что он делает, сильно отличается от привычной нам анимации. И еще... возможно, не следует признаваться, но мне нравится «Гадкий я», первая часть. (Находящийся в комнате публицист Disney случайно кашляет.) Слышите? Я не должна была этого говорить! (Смеется.) Но мне действительно нравится «Гадкий я», очень смешной мультфильм. «Как приручить дракона» — завораживающе красивая лента... Пожалуй, мне пора остановиться. Вообще-то меня вдохновляет сегодняшнее обилие анимационных лент. Конкуренция помогает нам оставаться в форме, а разнообразие наверняка радует аудиторию.
Линдси Коллинз: Три или больше, зависит от того, как считать. Я принимала участие в создании «Приключений Флика», второй «Истории игрушек» и «Немо», но не в качестве продюсера. Затем были «ВАЛЛ-И» и «Джон Картер», и вот теперь «Дори». В общем, мы с Эндрю работаем вместе уже 17 лет, и мне это нравится.
У Эндрю голова так устроена — в ней все происходит стремительно. Он даже говорит очень быстро. А еще он прагматичный, у него аналитический подход ко всему. Эндрю — великолепный рассказчик, он всегда следит за тем, чтобы история была связной и разворачивалась естественно. Он терпелив и всегда готов многократно переписывать сценарий, пока тот не станет идеальным. Мне же как его коллеге нужно все время забегать на два шага вперед, стараться угадать, что Эндрю может понадобиться. Я настолько срослась с ним, что мне, наверно, придется заново приспосабливаться к работе, если я буду сотрудничать с кем-то другим.
Эндрю Стентон: Я хотел поработать с Линдси как с продюсером, поскольку у нее имеется неиссякаемый запас энергии. Она — отличный чирлидер, способна поддерживать боевой дух команды. Из меня же, напротив, получился бы отвратительный чирлидер, я — человек, погруженный в себя, задумчивый, молчаливый... (Смеется.) Когда мы начали сотрудничать, довольно быстро выяснилось, что Линдси еще и отличный стратег. Если бы мы играли в шахматы, она бы неизменно выигрывала. Линдси сказала что-то про два шага? Заглянуть на два шага вперед могу я, она же обычно где-то шагов на пять-шесть впереди. Она продирается через лес, прокладывает дорогу, всеми способами делает мое путешествие не таким тяжелым — между тем, я в половине случаев даже не знаю о том, с чем приходится сталкиваться ей.
Уже планируете какие-нибудь совместные проекты, которыми займетесь после «Дори»?
Л.К.: Нет, пока мы ничего не планируем. В любой момент времени Эндрю и так работает над двадцатью различными вещами, среди которых есть и другие проекты Pixar — кстати, я в них также занята как вице-президент по развитию. Что же касается следующей совместной полнометражки, идей пока нет. События развиваются стремительно, у каждого из нас полно дел, и мне, честно говоря, кажется, что Эндрю стоило бы остановиться на секунду, а лучше на месяц, и отдышаться.
Линдси, не могли бы вы рассказать, каков ваш творческий вклад в фильмы Эндрю? Что за обязанности возложены на продюсера студии Pixar?
Л.К.: Я сопровождаю Эндрю с того самого момента, как у него рождается новая идея. Выступаю, например, в качестве тестового зрителя. Ребята придумывают что-то, увлекаются, и вдруг я говорю: «Я что-то не очень поняла, это должно было получиться смешным?» Мое участие становится все более и более заметным от фильма к фильму. Я делаю множество пометок, записываю, что мне понравилось, а что не очень. Вообще-то мультфильмы Pixar — не проекты, создаваемые одним человеком, все делятся друг с другом, подсказывают. Я также помогаю Эндрю во время кастинга, когда мы подбираем актеров для озвучки, хожу на все сессии звукозаписи. Маркетинг, PR и подобные вещи тоже на мне. В итоге получается, что мы с Эндрю от начала и до конца процесса неразлучны, как сиамские близнецы. Ему, наверно, это надоедает.
Ну, это вряд ли.
Л.К.: Так или иначе, мы столько лет вместе, что теперь даже не пререкаемся, а делимся мнениями. В большинстве случаев побеждает Эндрю — и я помню об этом каждый раз, когда начинается очередное обсуждение. Но примерно в одном случае из десяти он соглашается с моей точкой зрения. Наши отношения базируются на взаимопонимании и уважении друг к другу. Эндрю знает: если я что-то и оспариваю, это не из-за того, что мне денег жалко. Я осознаю, что абсолютно все доступные нам финансовые ресурсы будут потрачены на дело.
Э.С.: Линдси права, с каждой новой лентой наши отношения крепнут. Можно сказать, между нами уже установилась телепатическая связь. Собственно, поэтому нам и ругаться не приходится.
Одна из ваших совместных работ, лента «Джон Картер», была встречена достаточно негативными отзывами. Мне же эта картина показалась своего рода возвратом к кинофантастике прошлого, наивной, несерьезной и увлекательной, скажем, к фильмам 1980-х — вроде «Враг мой». Понятно, что отзывы вас расстроили, но самой-то картиной вы остались довольны?
Э.С.: Самим «Джоном Картером» я полностью доволен. Свойства, которые вы перечислили — именно ими я и хотел наделить эту картину. Нашей целью было снять несколько несовременное бесшабашное кино, которое передавало бы ощущение, возникающие у мальчишки, читающего оригинальную книгу Берроуза. После релиза я несколько раз пересматривал ленту, чтобы проверить, не наделал ли я каких-то ошибок. И каждый раз я убеждался, что сделал все именно так, как задумывал.
Мне очень нравится, что люди и сейчас открывают для себя эту картину, и база фанатов понемногу растет. Разумеется, я не жду, что «Джон Картер» когда-нибудь станет столь же популярным, как другие мои работы. Жаль, что во многих странах отзывы оказались разгромными. И я крайне благодарен России, встретившей фильм достаточно тепло. В целом, предпочитаю не задумываться о краткосрочном успехе собственных лент и о сборах в первый уикенд или даже первый год. То есть сборы — это, разумеется, хорошо, но для меня важнее, чтобы люди годы спустя продолжали бы знакомиться с этими фильмами. Кинокартины, в которые я влюбился в детстве, на тот момент уже не являлись новинками — всем им было лет по 10-20. Я понятия не имел, как встретили «Белоснежку» сразу после премьеры, и для меня это не имело значения.
Л.К.: Я люблю этот фильм. Как вы и сказали, «Джон Картер» — отличное развлечение, а на большее он и не претендовал. Финал картины — вообще один из моих любимых финалов за всю историю кинематографа. Я могу сказать и так: когда тратишь на какую-то ленту четыре года жизни, приходится испытывать к ней теплые чувства. Все-таки ради этой картины ты приносишь в жертву собственное время. Сегодня я не жалею ни об одной секунде, потраченной на «Джона Картера». Рецензии нас, конечно, расстроили. Для нас такой поток негатива стал новым опытом — мультфильмы Pixar обычно собирают позитивную прессу. Но в результате мы стали только сильнее.
Линдси, вы также работали в качестве артистки озвучания, ваш голос использовался в мультфильмах «Тачки» и «Рататуй». Вам нравилось произносить реплики за анимационных персонажей?
Л.К.: Обожаю эту работу! Она дает возможность от всех спрятаться: голоса записываются в изолированной будке. А еще озвучка позволяет мне взглянуть на цели, которые преследует Эндрю, под другим углом, ведь в такой ситуации он работает со мной как режиссер с актрисой.
Почему же в ленте «В поисках Дори» ваш голос не звучит?
Л.К.: Вообще-то в «Дори» я тоже кое-кого озвучивала — саму главную героиню, но это был ее временный голос. В финальной версии Дори говорит голосом Эллен ДеДженерес, а с ней трудно конкурировать. Я с самого начала знала, что так и получится. Я записала реплики для пары других персонажей, но знаете, когда продюсер сам озвучивает героев, коллеги начинают злиться. «Как так, она что, сама себя назначила на роль?» (Смеется.) В общем, в итоге этим персонажам подобрали другие голоса.
Зато в мультфильме есть голос моей дочери, им говорит маленькая Дори. Так случайно получилось, но мне кажется, это здорово, когда благодаря маме у ребенка появляется возможность сделать что-то неожиданно классное.
Если бы вы могли выбрать любого персонажа из «В поисках Дори», которому достался бы ваш голос, кто бы это был?
Э.С.: Ну, я-то, как и в «Немо», озвучиваю черепаху Краша. Правда, русскоязычная аудитория этого не услышит. А вообще мне нравится Марлин, поскольку он — это я.
Л.К.: Мне нравится Бэйли. «УууууУУУУууууу!» (Изображает звуки, издаваемые китом-белухой.) Он такой смешной! Правда, я не знаю, как звучат его реплики на русском. У вас тут показывают «Американскую семейку»? На английском Бэйли озвучил Тай Бурелл, которого многие знают по этому сериалу. Когда Тай только пробовался на роль и на разные лады повторял то самое «УУУ», мы буквально лопались от смеха. Он идеально вписался, Бэйли получился таким наивным, таким милым, забавным...
И немного странным.
Л.К.: Точно! Еще и немного странным, что мне в нем определенно нравится.
Расскажите немного о короткометражке «Песочник», которую будут показывать в кино перед «Дори». Это, кажется, первая настолько реалистичная пиксаровская работа.
Л.К.: Режиссер Алан Барилларо, с которым у меня дружеские отношения, показал мне этот мультфильм еще на стадии раскадровки. Он тогда просто пытался выяснить, что именно позволяют сделать современные технологии — играл с глубиной резкости, например. То есть это был своего рода тестовый проект. Но я была настолько впечатлена, что посоветовала Алану рассказать о задумке еще и Эндрю.
Очень часто за пиксаровскими короткометражками стоит одна и та же идея: попытаться сделать что-то, чего мы до сих пор не пробовали в полнометражных лентах. В данном случае мы решили разместить камеру очень близко к земле, чтобы зрители наблюдали за происходящим с той же позиции, что и главный герой — этот очаровательный птенец...
Э.С.: У студии вообще-то нет какого-то глобального плана, каждый наш мультфильм, и полнометражный, и короткий — в каком-то смысле порождение текущего момента. Алан предложил идею с птенцом на морском побережье, нам пришло в голову, что такая лента только выиграет от реалистичной анимации... Я когда-то так же решил, что «ВАЛЛ-И» стоит сделать более реалистичным по сравнению с «Немо», чтобы зрители поверили в эту ржавую металлическую коробку с глазами, прониклись к ней сочувствием.
Кроме всего прочего, «Песочник», как и «Дори», рассказывает о морских обитателях, так что идея показывать эти мультики друг за другом кажется довольно логичной.
Э.С.: Действительно, еще три года назад, когда Алан только показал нам наброски, подумали, что «Песочником» можно было бы предварять показ «Дори». Это же отличная идея: начать на морском побережье Калифорнии, а затем спуститься под воду.
Л.К.: Да, логика тут есть, но дело в том, что короткометражки Pixar обычно никак не пересекаются со следующими за ними полнометражными лентами! «Песочник» — это, в общем-то, первый подобный случай. У нас даже были некоторые сомнения: смогут ли зрители быстро понять, что им показывают два разных мультфильма. Может, они увидят волны и сразу же решат, что так начинается «В поисках Дори»? Но в результате, как мне кажется, все вышло отлично — в том числе по той причине, что ленты визуально очень разные.
Как вам кажется, фотореализм — это будущее анимации?
Э.С.: У аниматоров просто появляется еще одна альтернатива. Это все равно что выбирать между съемками широкоугольным и нормальным объективом. В общем, мне кажется, что будут и фотореалистичные, и стилизованные анимационные ленты.
Л.К.: Честно говоря, не знаю. Я бы сказала, что с сегодняшними технологиями, используемыми для рендеринга, создание фотореалистичной анимационной ленты — это уже реальность. С другой стороны, зрители обожают работы Пита Доктера, а его мультфильмы — это всегда стилизация, вспомните хотя бы «Вверх» или «Головоломку». Или вот, например, Брэд Берд, который сейчас работает над «Суперсемейкой 2». Не думаю, что в случае с этой лентой можно будет говорить о фотореализме.
Надеюсь, что вы правы, и реализм до «Суперсемейки» не доберется.
Л.К.: Ладно, признаюсь: я знаю это наверняка. Нам уже показывали очень-очень раннюю версию. Я была в восторге.
Недавние ленты Pixar посвящены довольно серьезным психологическим проблемам. Прошлогодняя «Головоломка» рассказывала о девочке, столкнувшейся с депрессией, в «Дори» главная героиня — рыба с ограниченными возможностями, вынужденная приспосабливаться к окружающему миру. Это тенденция или совпадение?
Э.С.: В студии Pixar когда-то работал Джо Ранфт, он умер десять лет назад... Так вот, Джо говорил: «Никто никогда не захочет смотреть мультфильм о деревне, населенной исключительно счастливыми людьми». Он прав, в таком рассказе не будет ничего интересного. Что привлекает нас в историях? Конфликты, противоречия, обстоятельства, которые должны быть покорены. Это значит, что героям придется столкнуться с трудностями. Зрителю также хочется, чтобы проблемы вымышленных персонажей выглядели достоверными. Но вообще мне не нравится поверхностный подход, считать, что Дори — рыба с ограниченными возможностями, значит воспринимать вещи слишком буквально. На самом-то деле речь не о рыбах и не о проблемах с краткосрочной памятью, это все метафоры.
Л.К.: Истории, придуманные Эндрю, отличаются такой особенностью: в них нет полностью отрицательных персонажей. Герои, разумеется, сталкиваются с трудностями, но речь идет не о битве со злодеем, а о внутренней борьбе. Эндрю, да и других режиссеров студии, интересуют в первую очередь обыденные сражения, знакомые каждому схватки с внутренними демонами, попытки перебороть собственные недостатки и примириться с самим собой.
Я показывала «Головоломку» собственным детям, когда мультфильм еще не был полностью готов — мы волновались, что маленькие зрители не смогут понять, о чем эта лента. По дороге домой я спросила их: «Вам понравилось? Вы разобрались, о чем речь?» И они ответили: «Это мультфильм о том, что грустить — нормально». Это при том, что детям тогда было четыре и шесть лет. Я сейчас говорю о том, что режиссеры и сценаристы Pixar не просто любят подобные истории — они способны рассказывать их так, чтобы дети все поняли.
У вас есть фавориты среди анимационных лент? Постарайтесь назвать по паре штук, можно выбирать как из фильмов Pixar, так и из лент разных лет, снятых другими студиями.
Э.С.: Вы удивитесь, но я не смотрю мультфильмы. То есть совсем. И дело вовсе не в том, что они мне не нравятся, просто я целыми днями занимаюсь их созданием. Так что мультфильмы — это последнее, с чем мне хотелось бы столкнуться, когда я возвращаюсь домой. Бывают случаи, когда я просматриваю незавершенные работы коллег. Но вообще-то столько моего времени тратится на придумывание разнообразных вещей, что любую свободную минуту мне хотелось бы посвятить реальному миру, настоящим взаимоотношениям.
Но при этом я люблю огромное количество анимационных лент. Выбирать фаворитов всегда так непросто... Пусть это будет «Бэмби» — эта лента оказала большое влияние на мою жизнь и во много сформировала мои анимационные вкусы. И, допустим, «Небесный замок Лапута».
Л.К.: В случае с Pixar все довольно легко: мои фавориты — «Вверх» и «Рататуй». Еще люблю старые диснеевские картины, например, «Книгу джунглей», некоторые из волшебных сказок, которые я посмотрела еще в детстве. Меня всегда увлекают работы Миядзаки — то, что он делает, сильно отличается от привычной нам анимации. И еще... возможно, не следует признаваться, но мне нравится «Гадкий я», первая часть. (Находящийся в комнате публицист Disney случайно кашляет.) Слышите? Я не должна была этого говорить! (Смеется.) Но мне действительно нравится «Гадкий я», очень смешной мультфильм. «Как приручить дракона» — завораживающе красивая лента... Пожалуй, мне пора остановиться. Вообще-то меня вдохновляет сегодняшнее обилие анимационных лент. Конкуренция помогает нам оставаться в форме, а разнообразие наверняка радует аудиторию.
