В Москве завершился съемочный период нового отечественного хоррора «Рассвет». Сюжет картины строится на не самой исследованной в данном жанре тематике: осознанные сновидения. Уже прошла презентация проекта на кинорынке в Торонто, и, по словам продюсера Дмитрия Литвинова, лента уже получила определенные предложения от Кореи и стран Латинской Америки. Что впечатлило иностранных прокатчиков, мы не знаем. Зато знаем, что созданием ленты занимается бригада энтузиастов данного жанра: продюсер Влад Северцев, режиссер Павел Сидоров, сценарист Евгений Колядинцев, а украшать новый русский хоррор будут актрисы: Оксана Акиньшина, Анна Слю и Анастасия Куимова. Kinomania.ru поговорила со сценаристом «Рассвета» Евгением Колядинцевым, верным почитателем фильмов ужасов.
– Вы целенаправленно занимаетесь жанром хоррора. Что вас в нем привлекает?
– Я к нему пришел изначально как зритель. Мне фильмы ужасов смотреть интереснее любых других жанров. Потому что эти фильмы умеют по-хорошему удивлять: преподносить сюжетные сюрпризы – это во-первых, и, во-вторых, выступать как очень мощные раздражители. И вот эта зрительская любовь в свою очередь преобразовалась в желание пробовать что-то самому делать в этом жанре.
– В чем заключается специфика русского хоррора?
– Я не открою Америку, если скажу, что специфика заключается в том, что у нас нет абсолютно никаких кинематографических традиций. То есть в советском кино фильмы ужасов отсутствовали как жанр, если не брать некоторые исключения, как, например, «Вий» с Куравлевым. И когда мы начинаем что-нибудь придумывать в этом жанре, то нам не на что оглядываться. И поскольку нам не на что оглядываться, мы смотрим по сторонам, на опыт других стран. И тут выясняется, что некоторые жанры не работают у нас в принципе. Например, такой поджанр как слэшер, который, правда, вообще переживает сейчас не лучшие времена – я надеюсь новый «Хэллоуин» исправит немножко эту ситуацию, потому что соскучился по хорошим слэшерам. Но при этом у нас очень богатые литературные традиции и в том числе «страшной» литературы. Помимо Гоголя у нас есть Алексей Толстой, Леонид Андреев, есть потрясающая традиция пионерских страшилок, которая была собрана Успенским. Так что сейчас по-прежнему русский хоррор только пытается найти свой путь.
– Сейчас наблюдается некая волна хоррор-фильмов в отечественном кинематографе, это так?
– Если посмотреть на количество фильмов этого жанров, то можно, наверное, говорить о волне. С другой стороны, я отлично помню как в 2015 году во многих интернет-изданиях часто встречалось словосочетание «новая русская волна хорроров». Тогда это тихо-мирно сошло на нет, а вот сейчас снова возобновилось. Лично мне кажется, что речь идет не о каком-то новом всплеске интереса, а о совершенно нормальном естественном процессе. Когда есть интерес у создателей к этому жанру, и они потихоньку идут своей дорогой.
– В чем главная фишка «Рассвета»?
– Фишка «Рассвета» в его тематике: осознанные сновидения… А вообще, знаете, я уже где-то года полтора живу с этим проектом. И вот сейчас по прошествии полутора лет я теряюсь, что можно сказать в ответ на это вопрос, потому что, если я назову фишкой осознанные сновидения, тематику, то да, в общем-то интересная такая область, о которой мало пока что говорили в фильмах ужасов. Если я скажу, что у нас есть очень интересные герои, которые сталкиваются со своими собственными страхами, тоже ничего такого нового особо я не скажу. Я думаю, что фишка «Рассвета» в несколько другой плоскости. Дело в том, что прелесть работы с такими людьми, как Влад Северцев (продюсер) и Павел Сидоров (режиссер) заключается в том, что они тоже очень любят хоррор. У них нет там циничного, прагматичного подхода типа: «хоррор модно – снимаем». Я знаю, что они действительно работают на износ просто для того, чтобы рассказать классную, не похожую на другие историю. И видя эту самоотдачу и пытаясь ей соответствовать, я понимаю, что наши усилия должны привести к тому, что та энергия, которую мы вложили, должна передастся зрителю через экран. Поэтому я с нетерпением жду фильма.
– Как вы оцениваете кастинг «Рассвета»?
– Сейчас говорить про кастинг – это как до чемпионата мира по футболу можно было оценивать сборную России. В том плане, что мы все знали этих футболистов и у нас были какие-то прогнозы, но никто не мог предположить, что они всем нам принесут столько радости и что у них выйдет такая потрясающая игра на поле. То же самое и здесь. У нас у каждого был свой dream cast. У режиссера было свое видение, у продюсера – другое, у меня – третье. И поскольку за художественную часть фильма отвечает в первую очередь режиссер, то самое главное – это его мнение, потому что он будет добиваться от актеров игры и того, чтобы между ними возникла химия. И когда я увидел этих актеров в игре, помимо того, что они мне очень понравились, меня еще приятно удивил тот факт, что у этих персонажей появились новые грани. Я ранее видел некоторых героев в одном ключе, а теперь их образы несколько трансформировались, и это придало им глубины. Поэтому кастинг я предварительно оцениваю как классный, интересный, но ответить точно мы все сможем после того, как посмотрим фильм.
