Рецензия на фильм «Джеки»

Ранним утром во двор одинокого загородного дома приезжает журналист. Прошло совсем немного времени со дня убийства Джона Кеннеди, и общество жаждет услышать исповедь его жены — Жаклин (Натали Портман). Известная на всю страну первая леди делится с репортером воспоминаниями о тех трагических днях. О том, каких усилий ей потребовалось организовать достойные похороны для мужа, и как им с братом президента Робертом (Питер Сарсгаард) пришлось признать, что единственное их наследство — разочарования и изгнанничество.

Чилийский режиссер Пабло Ларраин всегда был обеспокоен политическими событиями своей страны. На его счету недавний байопик «Неруда», истории отставки Пиночета («Нет») и свержения правительства Сальвадора Альенде («Вскрытие»). Для Ларраина «Джеки» — изначально чуждый проект, и, хотя в чисто американском материале чилиец сумел наметить множество интересных тем, картина все-таки не избежала налета конъюнктурности.

Лейтмотивом фильма проходят хроникальные съемки экскурсии от первой леди по похожему на дворец Белому дому незадолго до катастрофы. Джеки демонстрирует шедевры искусства, лично отобранные ею для экспозиции, покои Авраама Линкольна, портреты великих президентов прошлого. И кажется, будто в благородном семействе Кеннеди действительно течет голубая кровь, и лишь они заслуживают право быть приемниками отцов-основателей. Но стоя посреди пустынных залов в измазанном кровью мужа платье от Шанель, Жаклин осознает всю иллюзорность своего благополучия. Перед ее глазами разворачиваются признаки надвигающегося распада ее жизни, и самым болезненным из них станет новый президент, принявший присягу в самолете рядом с еще теплым телом ее мужа.

В чем Ларраин определенно преуспел, так это в изображении скорби и отчаяния главной героини. Впрочем, в этом большая заслуга Натали Портман. Камера неотрывно следует за ней на протяжении всего фильма, длительными крупными планами примечая каждую ее эмоцию и смену настроений. Актриса органично и чувственно вошла в роль первой леди, только что потерявшей все, но вынужденной сохранять лицо. На ее фоне мелькают и другие хорошие артисты, но им ожидаемо не хватило ни места, ни воздуха. Впрочем, Питер Сарсгаард создал запоминающийся образ Роберта Кеннеди: на его лице отчетливо чувствуется печать скорой смерти брата президента. В «Джеки» появится и Джон Херт в одной из своих последних ролей в образе личного исповедника Жаклин, эмоционально отвечающего евангельскими сентенциями на ее боль.

К сожалению, хорошо передав атмосферу утраченных иллюзий, «Джеки» катастрофически не хватает действия и развития сюжета. Глубокое погружение в интимные переживания Жаклин далеко не всегда компенсирует отсутствие детективной или документальной линии. Камера так и будет кружить вокруг ее заплаканного лица, безнадежно стремясь заставить зрителя ежеминутно сопереживать героине. Хуже того, по той же причине картина к концу начинает походить на довольно наивное антитрамповское высказывание в духе «трава была зеленее», навязчиво сравнивая Белый дом при Кеннеди с Камелотом из одноименного любимого Джоном мюзикла.

«Джеки» получилась хоть и нетривиальным, а местами очень чутким байопиком о первой леди, но неспособным поведать ничего существенного ни о запутанной истории семейства Кеннеди, ни о самой Жаклин и ее судьбе. Не исключено, что Ларраин задумывал рассказать грустную историю о том, как создаются мифы, но, увы, сам внес лишь свою лепту в создание легенды о благородных рыцарях Белого дома.