Рецензия на фильм «Бен-Гур»

Второе десятилетие от рождества Христова. Иерусалим во власти Римской империи, иудейская знать не спешит вступать в конфронтацию с захватчиком, точечные партизанские операции осуществляют лишь зилоты. Иудейский принц Джуда (!) Бен-Гур ( Джек Хьюстон) живет припеваючи, именует себя пацифистом, раздает пожертвования беднякам на рынке, с усмешкой отмахивается от совета плотника из Назарета ( Родриго Санторо) почитать врагов своих. Вскоре, впрочем, мудрый афоризм ему пригодится: в Иерусалим возвращается выросший в семье Гуров римлянин Мессала ( Тоби Кеббелл), три года насаждавший с мечом в руке «прогресс и стабильность» в других странах. Вместе с ним прибывает прокуратор Понтий Пилат ( Пилу Асбек), которого постарается подстрелить раненый юнец-зилот, проходивший адаптацию в доме Джуда. Молодчик скроется, наказание за покушение понесут невольные соучастники: мать и сестру Джуды распнут, а самого иудейского принца сошлют на галеры, где он пять лет отмашет в поте лица веслом (и превратится в Джейсона Момоа). Однако одержимый жаждой мести, он готов снести и не такое.
 
« Бен-Гур» Тимура Бекмамбетова дошел до российского проката уже в статусе еще одного провального летнего блокбастера (в США фильм стартовал 19 августа), продолжая шествие неудачных, принятых в штыки или просто-напросто ненужных ремейков и сиквелов.

Впрочем, очередная (третья, если считать только полный метр) экранизация романа  Лью Уоллеса «Бен-Гур: история Христа» страдает не столько от актуальных болячек, вроде вторичности или жажды доить былой успех, сколько от глубокого кризиса самого избранного жанра. К 2016-му жанр пеплума решительно устарел, как бы ни пытались его реанимировать люди в диапазоне от Зака Снайдера до Ридли Скотта. Медлительный, помпезный, рукотворный, созданный для долгих бесед и любования заглавными артистами, жанр постепенно мельчал в течение полувека. И в результате, на фоне «оскароносной» постановки 1959-го с Хестоном (11 болванчиков) новый « Бен-Гур» мелковат не только по хронометражу, но и по амбициям.
 
Дело отнюдь не в наивном сличении «жалкой поделки» с «несравненным оригиналом»: фильм Бекмамбетова так старается не походить на ленту  Уильяма Уайлера, что превращается в ее негатив. В 59-м зритель не видел лица Иисуса и не слышал его голоса, тут у Санторо есть и реплики, и несколько крупных планов, а покушение на римлянина из роковой случайности превратилось в необдуманный юношеский порыв зилота. Наконец, сам сюжет долгое время напоминает историю мести, а в финале топорно и непоследовательно выруливает к идее всепрощения.

Пеплум Бекмамбетова оказывается лобовой проповедью, и этот заряд назойливого нравоучения режиссеру предстояло пригасить эффектными экшн-сценами, — но их на два часа экранного времени набирается только три. Да и сам фильм снят будто бы сразу после «Дозоров» или для современного кабельного канала. Ему не хватает и нерва с размахом современного блокбастера, и глубины мизансцен, столь важной для пеплума, и актерского магнетизма (неплохие артисты Хьюстон и Кеббелл не очень понимают, что им играть, а Морган Фриман в дредах в очередной раз лишь отбывает номер). Если фильм с Хестоном четыре часа мурыжил зрителя той же идеей и все-таки планомерно демонстрировал эволюцию Иуды Бен-Гура, то сценарий Джона Ридли (« 12 лет рабства») больше увлечен политическими коннотациями, с которыми не слишком воодушевляющий и поразительный во всех отношениях хэппи-энд попросту не вяжется.

Все эти противоречия разрывают ленту на части, словно четвертуя при участии лошадей: скакуны понеслись, фильм не соберешь.