«Данный фильм снят при температуре –56 °C. Безумству и терпению съемочной группы УРА!» Как и многие вступительные титры, эпиграф «Молодости» выполняет сразу несколько функций. Развлекая шуточным плие про безумство и терпение, титр акцентирует внимание на особенностях производства. Этот акцент формирует культурное значение фильма до того, как зрители найдут в нем частные смыслы. Похожий случай — российский проект «Вызов», первый мировой опыт киносъемок на космической станции.
При всей разнице в амбициях и задачах «Молодость» и «Вызов» выделяются из общей логики мирового кинопроизводства, поскольку переносят фокус с постпродакшена обратно на акт съемок. Разумеется, монтаж, сведение звука и прочее значимы в обоих случаях, но эти фильмы предлагают осмыслять себя прежде всего через «безумства и терпение съемочной группы», превозмогающей вызовы природы. И если «Вызов» — история про сверхчеловеческие рекорды, силу притяжения, институты власти и большие деньги, то якутская «Молодость» — про земное человеческое взаимодействие.
В центре истории — сорокалетний Вася Николаев (Альберт Алексеев), который спустя двадцать лет возвращается в родную деревню. Васю не помнит никто, а сам он едва ли понимает, что ему делать. Поселившись в ветхом (вероятно, семейном) доме, герой старается его обустроить, но в тщетных попытках крушит и дом, и свое ментальное здоровье.
В этой якутской «Стране ОЗ», где вместо ларька на улице Торфорезов — магазин «Колос» на Партизанской, 11, всюду кипит абсурдно-реалистичная жизнь. Полицейские, уголовники, пьяные девушки, рабочие котельной, один из которых носит пайеточную жилетку и показывает фокусы остальным. Наблюдения и зрительский опыт — вообще центральный мотив фильма. Характерные лица трудяг и тусовщиков сельской дискотеки неподвижно смотрят сквозь камеру, пока камера статично смотрит на них. Среди зрелищ — вымышленный фильм о вампирах, идущий по Амма-ТВ вместе с рекламой магазина париков «У Дмитрия» и настойки из подснежников для тех, у кого болит голова, сердце, печень или просто не хватает мозгов.
Очаровательный кэмп Дмитрия Давыдова соединяет смешное и жуткое, возникающие в различных пропорциях на протяжении всего фильма. Комизм здесь постоянно перетекает в давящую тревогу и наоборот, и за грубой комичной повседневностью кроется зияющая глубина. Один из ее ликов — взгляд невидимого Другого, свидетеля, соглядатая. Вероятно, именно от этого давящего ощущения Вася и сбежал из города. Неслучайно в своем новом старом доме он постоянно завешивает окно.
В одной из самых красивых сцен фильма герой буквально зажат невидимыми наблюдателями. Он стоит за открытой дверью в кабинете местных начальников, а с обеих сторон его обрамляют вертикальные линии — настенные балки, мебель, проемы, вытянутые по поверхностям световые блики. На стене за неподвижным Васей — два обращенных друг к другу профиля. Это тени важных мужчин, которые травят байки о разных людях, включая Васю, которого они не узнают. В кадре мужчин нет, но есть их тени и голоса, сходящиеся клином на центральном персонаже. Один из них зовет секретаршу Жанну, и резкое женское «чё?» из пространства за камерой заставляет четвертую стену (а вместе с ней и клаустрофобный кадр) треснуть на очередной комической ноте.
Визуально «Молодость» сделана мастерски. Причем изощренные ракурсы, сложные композиции и контрасты — не просто полые картинки. Это кино осмысленной и прочувствованной формы, работающей в паре с продуманным музыкальным кодом. Ключевые саундтреки фильма — хиты культовой якутской рок-группы «Хардыы». По словам Дмитрия Давыдова, он придумывал сцены, слушая эти песни и пытаясь визуализировать их энергетику. Фактически «Молодость» делает с «Хардыы» то же, что балабановский «Брат» сделал с «Наутилусом», а пролетарская трилогия Аки Каурисмяки с различными финскими музыкантами. В этих фильмах музыка, наполнявшая чувство времени многих людей, воплощается в большой киноязык.
