При жизни Говард Хоукс многими воспринимался как ремесленник-профессионал, а не как художник с большой буквы. Он работал во всех возможных жанрах: нуар, мюзикл, комедия, вестерн. И каждый из них изменил до неузнаваемости. В лентах Хоукса играли лучшие звезды своего времени от Хамфри Богарта и Джона Уэйна до Мэрилин Монро и Лорен Бэколл. Настоящего поэта и мастера кинематографа в Хоуксе разглядели французские критики «Новой волны». В день его рождения «Киномания» вспоминает нетленные шедевры жанрового кино, которое отчасти Хоукс и создал своими фильмами.
«Красная река» (1948)
Принято считать, что жанр вестерн целиком и полностью принадлежит Джону Форду. Однако Хоукс неоднократно доказывал обратное, и все с тем же Джоном Уэйном. В «Красной реке» — первом вестерне в карьере режиссера — он ловко играет с двойственной природой типажа Уэйна. В его герое сочетаются патологическое упорство, непреклонность и невротичность, нестабильность. Позже Джон Форд использует это в «Искателях». «Красная река» формально рассказывает архетипичную историю о путешествии каравана из точки «А» в точку «Б». Но на деле Хоукс рисует почти шекспировского масштаба человеческую драму, погружая зрителя в психологию своих героев, размышляя о конфликте поколений, истории и мужественности.
«Большой сон» (1946)
Пожалуй, один из самых известных фильмов-нуар, во многом, вместе с «Мальтийским соколом», и придумавший этот стиль/жанр. Экранизация (весьма вольная) Раймонда Чандлера открыла Хоуксу дорогу к новой форме детектива. Частный детектив Филлип Марлоу, в исполнении смурного Хамфри Богарта, на протяжении фильма балансирует между моральным идеализмом и жестокой реальностью. Хоукса интересуют не столько детали дела, которое он расследует, сколько декадантский портрет эпохи 1940-х, запечатленный в образе Марлоу. Из-за чего довольно трудно понять, кто все-таки убийца и что на самом деле произошло. Но это и неважно, Хоукс отвлекает зрителя на множество мельчайших деталей и отдельных сцен, сочетающих комизм и иронию. Именно «Большой сон» открыл дорогу последующим неонуарам, в которых сюжетная линия зачастую и вовсе теряется за красотой формы, вроде «Большого Лебовски», «Врожденного порока» или «Долгого прощания».
«Воспитание крошки» (1938)
В 1930-х в жанре комедии преобладали бурлеск и эксцентрика. И здесь Хоукс сумел потеснить таких мастеров как, к примеру, братья Маркс. «Воспитание крошки» — поистине непревзойденный «золотой стандарт» голливудской комедии. Однако в год выхода фильм провалился в прокате, несмотря на участие суперзвезд Кэри Гранта и Кэтрин Хепберн. Абсурдный юмор, гэги и диалоги и сегодня смотрятся великолепно. Хоукс играет с типажами, как хочет, и бросает своих героев из одной роли к другой, создавая то же ощущение, что и при просмотре мультфильмов Looney Tunes. В «Воспитании крошки» можно заметить множество приемов, которые затем войдут в эксцентричные советские комедии Гайдая и других. Кроме того, это одна из первых картин, в гэгах которой так изобретательно действуют настоящие животные.
«Рио Браво» (1959)
Пожалуй, самый знаменитый вестерн Хоукса. В какой-то степени это даже не вестерн, несмотря на очевидные место и время действия. Хоукс вложил в «Рио Браво» все, что так сильно любил и умел делать. Прежде всего, это комедия положений с минимум сюжетной интриги, разыгранная колоритными персонажами. История, слегка напоминающая другой классический вестерн «Ровно в полдень», завязана на маленькой группе героев, ожидающих нападения бандитов на их город. Персонажи тесно связаны между собой и Хоукс очень хитро обставляет их взаимоотношения, сильные и слабые стороны. Мартин Скорсезе, Джон Карпентер и Квентин Тарантино называли «Рио Браво» в числе своих любимых фильмов. И достаточно посмотреть вступительную немую сцену драки в салуне, чтобы убедиться почему.
«Его девушка Пятница» (1940)
Еще один классический образец бурлескной комедии от Хоукса. Взяв на вооружение Кэри Гранта и приемы «Воспитания крошки», автор ускоряет ритм сюжета до предела. Абсурдные и нелепые ситуации сваливаются на героев практически ежеминутно и те выдерживают их с достоинством и самоиронией. Конечно, в центре событий «Его девушка Пятница» — борьба полов, одна из ключевых тем комедий того времени. Однако Хоукс, при помощи химии дуэта Гранта и Розалинд Рассел, заботится вовсе не о социальных или гендерных ролях. Режиссер сталкивает целые стихии, которые в конце концов выворачивают наизнанку безумный мир американской журналистики.
«Лицо со шрамом» (1932)
Самый известный гангстерский фильм эпохи конца «Великой депрессии». Взяв на вооружение знакомые обществу образы Аль Капоне и других бандитов, Хоукс рисует незабываемый портрет преступника, одержимого славой и смертью. Позднее Брайан де Пальма довел этот образ до величественного предела в своем ремейке с Аль Пачино. За оригинальным «Лицом со шрамом» последовали множество других, в чем-то даже более ярких, кино-гангстеров, сыгранных Эдвардом Робинсоном, Джеймсом Кэгни и Хамфри Богартом. Однако именно Хоукс задал тон жанру гангстерского фильма на десятилетие вперед. Кроме того, «Лицо со шрамом» уникальный образец голливудского кино накануне введения цензурного «Кодекса Хейса». Насилие, секс и цинизм льются с экрана рекой, и можно только представить какой эффект производили на тогдашних зрителей.
«Нечто из иного мира» (1951)
В свое время ходили споры насколько большое участие Говард Хоукс принимал в съемках этого хрестоматийного сайфая. Но сегодня более или менее всеми принято считать, что «Нечто из иного мира» почти целиком дело его рук, а имя свое с титров он снял, поскольку жанр фантастики в то время считался чем-то совсем маргинальным и стыдным для уважающего себя голливудского постановщика. Впрочем, именно «Нечто» и показал обратное. Фильм глубже других отразил переживания и страхи общества, накопленные с начала Холодной войны. Заключительный крик «Глядите в небеса!», как будто адресованный с экрана зрителям, производил, несомненно, гигантское впечатление во времена, когда слухи об НЛО и угроза ядерной войны витали в воздухе. Хоукс здесь ухватил главное, что в дальнейшем сопровождало все лучшие фантастические хорроры 1950-х — дух времени, эксплуатация страхов перед иррациональной угрозой, которая в миг может разрушить устоявшуюся и комфортную жизнь. Не стоит забывать и про то, что это любимый фильм Джона Карпентера, который не только запихнул его в свой «Хэллоуин», но и снял полноценный ремейк, в котором превосходно обыграл параноидальную атмосферу оригинала.
«Джентльмены предпочитают блондинок» (1953)
Сегодня обаятельный мюзикл «Джентльмены предпочитают блондинок» был бы разрушен критикой и обвинен в сексизме и мизогинии. Соблазнительный дуэт Мэрилин Монро и Джейн Рассел — главных красоток «старого Голливуда» — позволил Хоуксу высмеять пороки высшего общества и всю патологическую глупость, присущую его представителям. Героини Монро и Рассел представляют собой нечто вроде хищных маньячек, одержимых каждая своим пороком: любовью к мужчинам и деньгам. Впрочем, смех Хоукса далек от презрения и брезгливости, режиссер явно без ума от своих персонажей и порицает их без возмущения. Если бы не «В джазе только девушки», Монро вошла бы в историю одной лишь сценой из «Джентльменов», в которой поет о бриллиантах — лучших друзьях девушек.
«Только у ангелов есть крылья» (1939)
Помимо кино, Хоукс любил авиацию и с радостью пользовался случаем рассказать историю о пилотах. Самой удачной из них можно назвать «Только у ангелов есть крылья», в которой для своего времени демонстрировались революционные съемки воздушных сцен. Кэри Грант выступает в фильме не в самом свойственном для себя образе мужественного и серьезного героя. Через него Хоукс исследует природу маскулинности, стремления совершать подвиги и всегда быть на грани. Это одна из ключевых тем фильмографии режиссера — поэта профессионализма, характера и всего мужского. Но персонажи Хоукса, в частности и пилот Картер в «Ангелах», полны противоречий, внутренней слабости и зачастую инфантильности. Справиться им в трудную минуту помогают девушки. И здесь эта роль досталась Джин Артур и неподражаемой Рите Хейворт.
«Иметь и не иметь» (1944)
Первое появление на экране дуэта Хамфри Богарта и Лорен Бэколл. На съемках «Иметь и не иметь» между ними завязался роман, который продлился до конца жизни Богарта. Для Хоукса этот фильм был шансом снять свою «Касабланку». Рассказ Хэмингуэя адаптировал для экрана не кто иной, как Уильям Фолкнер. Впрочем, история не приобрела от этой необыкновенной коллаборации новых интерпретаций, а осталась, в общем-то, той же, что и в шедевре Майкла Кертица. «Иметь и не иметь» берет отнюдь не историей, как и в случае с большинством картин Хоукса. Режиссер дает свободу проявиться безумной, пылающей химии между Богартом и Бэколл. Немудрено, что картина и вошла в историю, благодаря безобидному диалогу о «свисте», который по-прежнему принято трактовать как эвфемизм.
