Юные ведьмы-танцовщицы, пожилые киллеры и средневековые легенды. Kinomania.ru – о премьерах недели.

Суспирия

Больше всего в этом выспренном авторском шокере на тему зла, испокон веков творимом мужчинами, смущает название, перекликающееся с шедевром Дарио Ардженто.

В сером и дождливом Берлине 1977 года прямо напротив Стены стоит здание танцевальной школы, куда приезжает поступать румяная американка из меннонитской семьи (Дакота Джонсон в рыжем парике). Зритель знает еще до вступительных титров, что эта школа служит прикрытием для логова ведьм – это поведала престарелому психиатру (Тильда Суинтон в гриме старика) сбежавшая из школы студентка (Хлоэ Грейс Моретц).

Итальянец Лука Гуаданьино, в юном возрасте излишне впечатлившийся постером «Суспирии», довольно изощренно отомстил маэстро за свои детские страхи. Он кастрировал лучшее, что было в фильме Дарио Ардженто (психоделическое буйство цвета, морок синтезаторов Goblin), и заполнил пустоту пятьюдесятью оттенками серости, заунывными камланиями Тома Йорка и соображениями на тему национального чувства вины послевоенной Германии. В сюжет вплетены новостные сообщения о захвате самолета террористами из «Фракции Красной армии» и рассказ о судьбе узников концлагеря Терезиенштадт. Кто-то собирается на лекцию философа Жака Лакана, о чем гордо заявляет. В какой-то момент даже кажется, что Гуаданьино всех нас обвел вокруг пальца и на самом деле взялся переснимать киноальманах «Германия осенью», а в кадре вот-вот появится голый Фассбиндер (вернее, Тильда Суинтон в роли него), разговаривающий по телефону с мамой. Ближе к финалу с кровавым и якобы многозначительным ритуалом становится понятно, что Гуаданьино снимает манифест Голливуда 2.0: ведьмы получают индульгенцию на любые зверства, потому что их же веками терзали мужики. Профессор в исполнении Тильды Суинтон, сняв очки с выпуклыми линзами, становится подозрительно похожим на самого Ардженто – и его великодушно лишают памяти. Однако давно мы не видели настолько слабо сформулированных манифестов – из-за неспособности выдать хоть сколько-то связное заявление по теме феминизма и матриархата девушки начинают буквально выпускать себе кишки. Эта безбожно затянутая и раздувающаяся от своей значимости картина содержит в себе немало неприятных сцен, начиная с фразы "съесть клитор на ужин". Но самое неприятное в ней – это ощущение, что милленниалы, потренировавшись на персиках, действительно взялись за чистку истории кино, и первой ее жертвой стал фильм Ардженто, меньше всего заслуживающий такой участи. 

Илья Миллер

Спитак

Масштабное кинополотно, снятое Александром Коттом к 30-летию Спитакского землетрясения.

Декабрь 1988 года. В Армении произошло крупнейшее землетрясение: погибло около 25 000 человек. Эпицентр его пришелся на города Спитак и Ленинакан. Спитак был почти полностью разрушен. О том, что было в этом городе сразу после землетрясения, и рассказывает фильм Александра Котта.

Номинально главным героем картины является Гор (Лерник Арутюнян), который, только узнав о случившемся, сразу отправляется из Москвы в Спитак, где жила брошенная им когда-то семья: жена и дочка. На самом же деле в фильме с десяток персонажей, так или иначе претендующих на роль главных. Среди них: дочка Гора, запертая в развалившейся фотостудии; француженка-фотограф (через нее авторы поднимают вопрос о моральной стороне фотографирования во время массовых трагедий); советский солдат, читающий на французском и разбивающий свои очки, чтобы не видеть всего происходящего; заключенный, отпущенный из тюрьмы разгребать завалы; французский специалист по чрезвычайным ситуациям (его играет Оливье Пажес, дебютировавший в 1986 году у Марко Феррери в «Я тебя люблю») и др.

Так же, как когда-то весь мир бросился помогать Армении ликвидировать последствия землетрясения, «Спитак» снят общими усилиями армянских, российских и европейских кинематографистов. В результате фильм уже получил «Серебряного Георгия» за лучшую режиссуру на ММКФ и выдвинут от Армении на соискание премии «Оскар» в категории «лучший фильм на иностранном языке». Режиссер Александр Котт не в первый раз интеллигентно отрабатывает заказ. Насколько уместно в данной ленте цитировать «Страну приливов» – непонятно, но в интеллигентности ему точно не откажешь.

Денис Крюков

Колетт

Плавное и традиционное жизнеописание нетрадиционной во всех смыслах этого слова французской писательницы.

Фильм Уоша Уэстморленда («Все еще Элис») о становлении провозвестницы феминизма и великой французской авторки содержит много материала, который в нынешнее время обеспечивает ворох хвалебных рецензий по дефолту– здесь и довлеющий муж-нарцисс, и лесбийский поцелуй на сцене мюзик-холла, вызывающий беспорядки среди зрителей, и фраппирующие публику девушки в мужских костюмах, и подноготная книгоиздательского дела Франции столетней давности, и наглядная демонстрация зарождения модных трендов в то время («Клодин в школе», дебютный роман Колетт, написанный для своего супруга Вилли, породил настоящий бум и его главная героиня стала ролевой моделью для тинейджеров того времени). Однако к чести создателей картины надо сказать, что этот материал подан ими в традиционном ключе – подобные артхаусные байопики о литераторах непростой судьбы (Бодлер, Рембо, Уайльд), не имевшие особых оскаровских амбиций, часто попадались в девяностых, и в нулевые годы этот редкий вид встречать особенно приятно. (Кстати, на начало девяностых и пришелся первый ЖЗЛ о Колетт, балансировавший на грани с софт-порно – «Обретая себя», где роль Вилли исполнял Клаус Мария Брандауэр). Сказать, что эту салонную картину целиком несет на своих плечах Кира Найтли (которая, понятное дело, выглядит так, будто родилась во всех этих шляпках и блузках), будет неверно. Это все-таки история брака мужчины и женщины, поэтому Доминик Уэст помогает здесь изо всех сил (и в какой-то момент ему даже пришлось пернуть, верите ли). «Колетт» не спешит нравиться зрителю во что бы то ни стало, не давит изо всех сил на острые темы и не срывается на истеричный крик во время конфликтов. Именно этим она и подкупает, как ни странно.

Илья Миллер

Проводник

Александре Бортич приходится махнуть стакан водки, чтобы навести фокус между нашим миром и миром призраков.

«Проводник» – полнометражный дебют Ильи Максимова, долгое время занимавшегося исключительно сериальной продукцией. Что примечательно, Максимов за годы нахождения в опасной для чистого творчества зоне не только не испортился, но и даже как-то настоялся. И дело не в том, что «Проводник», судя по всему, ожидает мощнейшая прокатная история за рубежом – хотя это чуть ли не прецедент, а в том, что режиссеру удалось на каком-то осязаемом уровне срастить жанр хоррора и постсоветское мироощущение.

Симпатичная, но нервная блондинка Катя (Александра Бортич) видит не только то, что видно, но и то, что запредельно: иными словами, она иногда общается с духами. Духи ей тоже симпатизируют и даже в некотором смысле опекают: тут, конечно, стоит отметить очередной выход Александра Робака, теперь в роли призрака. Впрочем, дружественные отношения с пустотелыми ребятами не позволяют Кате здорово зажить: ее гложет тайна давнишнего исчезновения сестры-близнеца – не забываем, что это жанр. К делу подключается полиция со своими «хорошими» и со своими «плохими»: опять же стоит отметить сцену пьяного вождения Евгения Цыганова, в которой он переигрывает сам себя в картине Василия Сигарева «Страна Оз».

Сразу скажем, сюжет картины – не самая сильная ее сторона. В ней есть очевидные логические нарушения и таинственные исчезновения персонажей. Подобные огрехи в принципе присущи данному жанру, однако послание «Проводника» находится вне логической цепочки. Максимову удается вжать в рамки довольно схематичного хоррора всю внутреннюю пустоту и драматизм постсоветского быта. С одной стороны, фильм очень круто эстетически декорирован: призрак страны-гиганта дает бесконечное количества материала для служебного жанра. С другой – после «Проводника» становится понятно, что все ужасы буржуазного общества – это лишь краешек сожалеющей улыбки на устах джедаев, некогда приписанных к великой империи.

Денис Крюков

Вы умрете или мы вернем вам деньги

Британцы способны на более запоминающиеся и оригинальные комедии о суициде и наемных убийцах. И не только британцы.

Юный писатель (Анейрин Бернард), похожий на хоббита-хипстера, терпит неудачу не только в публикации своего романа, но и в последующих попытках покончить с собой – их было семь. Поэтому он отдается в руки пожилого профессионала – наемного убийцы (Том Уилкинсон): проще говоря, заказывает самого себя. Киллер с трудом выполняет KPI, который установил босс его фирмы (Кристофер Экклстон) и готов подойти к делу со всей серьезностью, чтобы избежать стремительно приближающейся пенсии. Но парень встречает любовь всей своей жизни в издательстве и уже не так рвется на тот свет. Нет, это не сюжет фильма Аки Каурисмяки «Я нанял киллера». И не сюжет французской комедии «Зануда» с Лино Вентурой иЖаком Брелем. Это сюжет британского режиссерского дебюта, из которого получился бы неплохой преступник – никто не смог бы составить его фоторобот из-за отсутствия каких-либо запоминающихся черт. Здесь обязательно будет сцена с бросанием тостера в ванну себе под ноги. Здесь будут пара не самых злых шуток, над которыми можно хмыкнуть (хотя юморить над Майклом Джеем Фоксом – это уже лишнее). Здесь будут пара-тройка классных английских актеров, на автопилоте играющих что-то свое (Экклстон будто бы пробуется в гангстеры к Гаю Ричи, а Марион Бэйли думает, что она на все еще на съемочной площадке кухонной драмы Майка Ли). Видимо, все-таки придется требовать деньги обратно.

Илья Миллер

Робин Гуд: Начало

Дорогостоящая, но неуклюжая попытка актуализировать средневековую легенду.

Молодой дворянин Робин из Локсли (Тэрон Эджертон) возвращается из крестового похода, где у него все прошло, мягко говоря, не очень хорошо, и обнаруживает, что дома дела обстоят еще хуже: его объявили погибшим, поместье конфисковали и зачем-то превратили в руины, а любимая Мариан (Ив Хьюсон) обжимается с дюжим ламберсексуалом (Джейми Дорнан). Самое время впасть в депрессию, но тут на горизонте появляется решительный мавробританец (Джейми Фокс), с которым Робин недавно познакомился в довольно напряженной обстановке. Бывший враг, назвавшись для простоты Маленьким Джоном, обучает парня стрелять из лука с леголасовской скоростью и ненавидеть Шерифа Ноттингемского (Бен Мендельсон), который плохо относится к мигрантам, обложил всю округу монструозными налогами и вообще, по всем признакам, человек нехороший.

Все это было бы смешно, если б не было так грустно: новый «Робин Гуд» профукал все шансы стать чем-то вроде «Меча короля Артура» — сериальщику Отто Батхёрсту («Черное зеркало», «Острые козырьки») не хватило чувства юмора и хулиганского задора Гая Ричи, не говоря уже о таланте. Нахватавшись всего и отовсюду (в диапазоне от трюкаческой классики с Фербенксом и Флинном до ниндзя-боевиков и сериалов Marvel и DC), Батхёрст настолько увлекся стилем (квазисредневековый декор, шмотки от-кутюр), что диалоги в сценарий вписывали, кажется, уже на съемочной площадке. Социально-политический комментарий по поводу миграционной политики Евросоюза вышел невнятным, мордобой — сумбурным, а перестрелки — деревянными. При таком паршивом раскладе тянуть кино приходится артистам, но и тут засада: Эджертон на автомате повторяет своего Эггси из «Kingsman», Фокс сливается с пасмурным задником английской метеосводки, Хьюсон подводят спецы по макияжу — и только Мендельсон с его харизмой крепко пьющего, но элегантного людоеда, держит марку.

Дмитрий Молчанов